Дж. Диллард - Беглец. Трюкач

— Вы никогда не поймаете его.

— Почему вы так думаете? — спросил Пул.

— Потому что он умен.

— Но мы тоже не так глупы, как можем казаться, — возразил Джерард.

Она бросила на него презрительный взгляд и снова повернулась к Пул.

— Он очень решительный человек. Если он на что-то нацелится, то обязательно этого добьется, — она помолчала, потом добавила с пылом: — Я очень рада, что он на свободе. Он не заслужил тюрьмы. Он — хороший человек.

На лице Пул появилась тень страшного Взгляда.

— Мисс Флинн, этот человек приговорен за убийство.

Сестра выпрямилась и строго сказала:

— Я не верю в это.

— А вы помогли бы ему, если бы он обратился к вам? — спросил Джерард.

Она заколебалась, отводя глаза, словно боясь, что в них можно будет прочесть ответ, потом все-таки сказала:

— Он этого не сделает.

Джерард не мог скрыть иронии:

— Вы как-то очень уверенно об этом говорите.

Она посмотрела ему в глаза таким же, как и у него твердым и немигающим взглядом. Джерард был поражен.

— Он никогда бы не поставил ни меня, ни кого-либо еще в такое положение. Он будет действовать в одиночку или потерпит поражение. Таков его принцип.

В раздевалке, примыкавшей к операционной в Чикагском Мемориальном госпитале, доктор Джекоб Робертс, с трудом выбравшись из голубого операционного халата, тяжело плюхнулся на скамью. Его пухлая грудь и живот сразу сложились в три толстые складки.

Джерард и Битс вежливо держались в отдалении. Робертс не был близок с Кимблом и не считался его другой, он мог пролить свет на некоторые детали этого дела.

Джерарду хотелось поговорить именно с таким человеком, который не стал бы сразу бросаться на защиту Кимбла. По словам Анжелики Флинн, Кимбл однажды получил какую-то премию, на которую они выдвигались с Робертсом и тот затаил на Кимбла злобу.

Робертс скомкал свой халат и бросил его в корзину для грязного белья.

— А что, собственно, вы знаете о Ричарде Кимбле? — в его, голосе чувствовалась усталость. Джерард сделал вывод, что Робертс провел в операционной всю ночь.

— Но это наш вопрос, сэр, — ответил Джерард. — Если вы припомните что-либо, что могло, бы представлять для следствия…

— Кимбл в молодости служил на флоте, — ответил Робертс, потирая лицо. Это заявление завершилось зевком. — Вы знали об этом?

— Да, он там прослужил два года, — сказал Бигс, — затем оставил службу, поступил в колледж, а потом в медицинский институт.

Губы Робертса скривились в усталой, понимающей ухмылке.

— Я видел репортаж о том, как он спрыгнул с дамбы. И я бы сразу вам сказал, что он не разбился. К тому же он чертовски хорошо плавал.

— Он был в институтской команде по плаванию, — подтвердил Бигс.

— Я смеялся до колик в животе, когда услышал эту историю с дамбой. В этом весь Ричард…

Джерард вдруг повернулся к нему и, глядя прямо в глаза, спросил:

— Как вы думаете, он виновен?

Робертс пожал плечами, отвел взгляд и вздохнул:

— Я не знаю. Но я знаю только, что Р.К. — хитрый сукин сын. Если он решил для себя обработать ее, он так и сделал. Без сомнения.

Джерард выпрямился.

— Спасибо, доктор Робертс. Если доктор Кимбл к вам обратится…

Робертс загоготал.

— О, нет! Ко мне он не обратится. Это точно! Можете быть уверены: Он чертовски упрям, чтобы прийти ко мне за помощью…

— А к кому он может обратиться?

— Да ни к кому. Если ему удастся скрыться, — Робертс замолчал, прислонившись к стене своим мешковатым телом, и уставился куда-то вдаль, размышляя. Потом посмотрел на Джерарда и добавил:

Но если бы ему пришлось… На вашем месте я бы поговорил с Чарли Николсом.

Несмотря на свой потрепанный вид, Кимбл легко вписался в суету коридора в больнице округа Кук. Он двигался с уверенностью человека, давно привыкшего к таким перемещениям по зданию больницы. Он внимательно изучил правила безопасности, затем долго читал у главного лифта список отделений на этажах и удостоверился, что то отделение, которое ему было нужно, все еще находится на прежнем месте, где оно и было, когда он работал здесь на практике, еще будучи студентом.

На повороте коридора он остановился у указателя на стене, на котором значилось:

Он почему-то не мог сдвинуться с места. Перед глазами вдруг опять возникла картина: он с ужасом смотрит на оторванный протез руки, внутри пустота и какие-то провода и электроды. Переводит взгляд вверх — и перед ним искаженное лицо убийцы Элен…

Он очнулся и отправился в нужном направлении, вошел в приемную и сел, уставившись поверх журнала на то, что его так влекло сюда — компьютерное отделение и картотека. Сидевший рядом с ним пациент с протезом руки на коленях улыбнулся Кимблу.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответил ему Кимбл и снова притворился, что читает журнал, но краем глаза видел, что это человек наблюдает за ним, видимо, пытаясь угадать, что делает в подобном месте здоровый, полноценный человек.

Кимбл положил журнал на столик и вышел.

Он еще не закончил все дела в больнице и сейчас перешел к следующему этапу. С момента побега у него было достаточно времени, чтобы в деталях разработать свой план. Не все, правда, обернулось так удачно, как хотелось бы — особенно его разочаровал Гутери. Зато Николс снабдил деньгами, и теперь остальная часть плана должна осуществиться.

Кимбл направился в подсобные помещения, где держали свое снаряжение уборщицы и слесари. Он шел навстречу идущим на выход сотрудникам больницы. Спустившись на нижний этаж, он двинулся мимо шкафов, ящиков, полок, забитых различными моющими средствами и инструментом, и остановился у большой доски, на которой висело расписание работы сотрудников: дежурства, отпуска и номера личных шкафчиков. У доски на грязном шнурке болтался карандаш. Кимбл взглянул украдкой через плечо и сделал несколько важных изменений: кое-что подчистил, кое-что добавил. Ему было нужна всего лишь пара дней…

За спиной хлопнула дверца шкафчика. Кимбл резко обернулся и увидел, как какой-то служащий отправился в душ, а шкаф остался приоткрытым и из него торчал краешек служебного халата с приколотой к нему личной карточкой с фотографией.

Он не мог упустить такую возможность… Посмотрев по сторонам и убедившись, что в комнате никого нет, он вытащил халат из шкафчика.

Итак, преступление номер шесть.