Жюль Верн - Черная Индия
Итак, Джек Райан пришелся в коттедже всем по душе. Впрочем, он действительно был славный парень и хороший работник. Через полгода после возобновления работ-его уже назначили бригадиром.
— Вот как хорошо пошло дело, мистер Форд, — говорил он через несколько дней после своего переселения. — Вы нашли новый пласт, и если чуть не заплатили за это открытие своей жизнью, так это не слишком дорого!
— Нет, Джек, и не было бы дорого, даже если бы мы действительно заплатили своей жизнью, — ответил старый мастер. — Но ни мистер Старр, ни я никогда не забудем, что мы обязаны своим спасением тебе.
— Ну, нет, — возразил Джек Райан. — Вы обязаны этим своему сыну Гарри, потому что он так любезно принял мое приглашение на Эрвинский праздник…
— И не пришел туда, не так ли? — ответил Гарри, пожимая руку своему другу. — Нет, Джек, тем, что нас нашли в этой шахте живыми, мы обязаны тебе: ты едва оправился от своих ран, но не потерял ни дня, ни часа…
— Ну, нет! — повторил упрямый малый. — Я не позволю говорить то, чего нет! Я, конечно, поторопился узнать, почему ты не пришел, Гарри, вот и вся моя роль. Но, чтобы воздать должное каждому, я прибавлю, что без этого неуловимого духа…
— А! я так и знал! — вскричал Симон Форд. — Духа!
— Духа, гнома, сына феи, — повторил Джек Райан, — внука Огненных женщин, уриска, кого хотите! А все-таки верно то, что без него мы никогда не попали бы в галерею, из которой вы не могли больше выйти!
— Несомненно, Джек, — ответил Гарри. — Остается только узнать, настолько ли сверхъестественно это существо, как тебе хочется думать.
— Еще бы! — вскричал Джек Райан. — Такое же сверхъестественное, как и домовой, которого ты бы увидел с огоньком в руке и захотел бы поймать, а он ускользал бы, как сильф. Существо это появилось перед нами с огоньком в руке и исчезло, словно тень. Но будь покоен, Гарри, рано или поздно мы его разыщем.
— Правильно, Джек, — сказал Симон Форд, — домовой это или нет, но мы будем его разыскивать, а ты нам поможешь.
— Наживете вы себе с этим хлопот, мистер Форд, — ответил Джек Райан.
— Ничего, Джек, пусть только представится случай!
Легко представить себе, как освоилось с Новым Эберфойлом семейство Форд, особенно Гарри. Молодой шахтер изучил самые тайные закоулки его. Он даже научился определять, какой точке поверхности соответствует та или иная точка копей. Он знал, что вот над этим пластом простирается Клайдский залив, а вон там протянулось озеро Ломонд или Кэтрайн; такие-то столбы служат опорой для Грампианских гор, тот свод — фундаментом Думбартона; над этим большим прудом проходит железная дорога в Боллок; там кончается шотландское побережье, а здесь, начинается море, шум которого ясно слышен во время великих бурь поры равноденствия. Гарри был бы великолепным проводником по этим естественным катакомбам; то, что альпийские проводники делают среди снежных вершин, при ярком свете, он мог бы делать в шахте, в полной тьме, но с тою же несравненной верностью инстинкта.
А как он любил свой Новый Эберфойл! Сколько раз, прикрепив к шляпе лампочку, проникал он в самые дальние уголки копей! Он исследовал озера на челноке, которым ловко управлял. Он даже охотился, так как в пещеру налетало множество, дикой птицы, куликов, шилохвостов, чистиков, питавшихся рыбой, которой кишели эти черные воды. Казалось, глаза Гарри созданы для темных подземелий, как глаза моряка — для дальних горизонтов.
Но, странствуя, Гарри был увлечен надеждой найти таинственное существо, чье вмешательство, правду сказать, более всего способствовало спасению жизни его спутников и его самого. Удастся ли ему это? Да, конечно, — если верить предчувствиям. Нет, — если судить по тому, что до сих пор он ничего не достиг своими поисками.
Что касается нападений, которым семейство старого мастера подвергалось до открытия Нового Эберфойла, то они не возобновлялись больше.
Так обстояли дела в этой необычной местности.
Не нужно думать, что в то время, когда Колсити только еще начинало обстраиваться, в подземном городе не было никаких развлечений и что жизнь там была скучная. Напротив. Население города, спаянное одинаковыми интересами, одинаковыми вкусами и обладавшее почти одинаковым достатком, составляло в сущности одну большую семью. Все знали друг друга, все жили вместе, и потребности подниматься за развлечениями наверх почти не ощущалось.
Кроме того, приятными развлечениями служили по воскресеньям прогулки по шахте, экскурсии по прудам и озерам.
Нередко на берегах озера Малькольм раздавались звуки волынки. Шотландцы сходились на зов своего родного инструмента. Начинались танцы, и Джек Райан в своем костюме горца был королем праздника.
Словом, Колсити, по словам Симона Форда, уже мог бы соперничать со столицей Шотландии, городом, который подвержен зимним холодам, летнему зною, непогодам, а из-за своего воздуха, загрязненного дымом заводов, вполне справедливо заслужил название «Старой коптильни».
14. НА ВОЛОСКЕ
Итак, все заветные желания семейства Форд были исполнены, и оно было счастливо. Но все же можно было заметить, что Гарри, всегда несколько мрачный по характеру, все больше «замыкается в себе», по выражению Мэдж. И даже Джеку Райану, несмотря на свое заразительное добродушие, не удавалось развеселить его.
Однажды, в июньское воскресенье, два друга прогуливались по берегу озера Малькольм. Колсити отдыхал. Наверху свирепствовали грозы. Сильные дожди и жара вызывали густые испарения. На поверхности графства нечем было дышать. Напротив, в Колсити царили полное спокойствие, приятная температура: ни дождя, ни ветра. Борьба стихий здесь не чувствовалась. Поэтому туристы из Стерлинга и окрестностей спустились сюда в поисках прохлады.
Электрические диски сияли так, что им наверняка позавидовало бы британское солнце, более тусклое, чем полагалось бы для воскресного дня.
Джек Райан старался обратить внимание Гарри на шумное сборище туристов, но тот, казалось, едва вслушивался в его слова.
— Посмотри же, Гарри, — восклицал Джек Райан, — как они торопятся взглянуть на нас! Полно, друг, отгони свои печальные мысли, чтобы не создать превратного представления о нашем царстве! А то эти люди сверху подумают, что мы можем позавидовать их судьбе.
— Джек, — ответил Гарри, — не беспокойся обо мне. Ты весел за двоих, и этого довольно.
— Забери меня Старый Ник, — возразил Джек Райан, — если твоя меланхолия не отражается в конце концов и на мне! Глаза у меня туманятся, губы сжимаются, смех застревает в горле, песни ускользают из памяти… Ну, Гарри, в чем же дело?
