Тяжело найти, легко потерять и невозможно забить - Сергей Александрович Плотников
— По сути-то мы их даже не обманули, — хмыкнул главный бородач. — Просто дали, как это сказать… анонс, вот! Если я тебя правильно понял, лорд Талик — “свадьба” тоннелей вопрос всего нескольких дней. Скажу, правда, покарячится пришлось, чтобы тех, на поляне, убедить. Всю выбранную породу вывозили типа для строительных нужд привезенную. Стену укрепляли, внутри строили — и ведь не абы-как, все по-сурьезному, взаправду!
— И тут прилетаем такие красивые мы, заставив заставников врага напрячься, — закончил за него я.
— Понапрягаются, да расслабятся, — махнул рукой гном. — Что они сделать могут?
— Например, пригнать своих пегасов и устроить посменное воздушное дежурство по часам, — подал голос до того молчавший Сугроб. — Я бы так и поступил на месте командира погранцов. Не того, что на поляне за стеной сидит, а того, что повыше званием. Донесение, уверен, давно отправлено.
— Грубо говоря, мы на пустом месте сформировали точку напряженности, — подумав, сделал вывод я. — Которая не факт что рассосётся сама собой, когда отряд полетит назад. А еще, что хуже, эта точка напряженности будет не от Анфилад, а от ордена Истребителей скверны. Что позволит улустанцам сделать всякие выводы на счет военного союза. И правильные, и ложные.
— Именно, — поморщился Миротворец. — Может, конечно, я нагнетаю. Пока кочевники как-то не демонстрировали продвинутой дипломатии и вообще какой-то утонченной международной политики. Но тем неприятнее может стать сюрприз.
Ситуация, блин. Которая меня напрямую не касается, однако сложилась не без моего участия. И на которую просто придется забить — потому что информации не хватает для прогноза. Мы вообще ничего не знаем о том, кто и как управляет кочевниками. Только Перегрин в буквальном смысле “через дверь” пообщался с одним из их военачальников. Выслушал ультиматум, по сути. А из внешних инициатив, направленных на кочевников был только рейд “Кирова” и бомбежка полупустого административного центра. М-да. Но Сугроб прав: что мы можем сделать? Разве что… Как там?
— “По сути-то мы их даже не обманули”, — вслух повторил я. — Так, кажется? “Мирный визит дружбы”. Зачем их вообще осуществляют?
— Чтобы, значит, заранее договорится, как вести дела без ссор и конфликтов, — вместо рыцаря ответил мне гном. — Ну, я так мню.
— И о чем мы можем договариваться с пешками по ту сторону стены? — Миротворец кивком головы указал в сторону заделанного прохода из долинки в предгорья. — Там обычные солдаты и парочка младших офицеров от силы.
— Вот именно, — улыбнулся я. — Высокие договаривающиеся стороны могут рассказывать друг другу какие угодно сказки. Реальное же положение дел можно узнать там, где рядовые граждане заняты своей рутинной работой и рядовые бойцы тянут лямку службы. Как думаете, зачем кочевники поставили эту пародию на гномью заставу по свою сторону самообъявленной границы? Да потому что хотят торговать! И где ордену узнать реальное положение дел? Да как раз нанести визит на ту заставу, где его представителей точно не ждут!
По мере того, как я излагал свои выводы, моя улыбка становилась все шире, а взгляд бистмастера — все более скептическим.
— По-моему, ты меня сейчас заталкиваешь в очередную свою авантюру, Талик, — честно сообщил мне свое мнение Сугроб.
— Да почему авантюру-то? — посмотрел я на него. — Сам сказал, ничего не сделать — и улустанцы решат, что Анфилады и Орден проводят боевое слаживание или что-то вроде того. Прощупывают границу вдоль гор. Продемонстрировать мирные намерения — и они будут ждать торгового каравана из Ордера и возможных терок Истребителей с гномами, через чью территорию должен пройти транзит.
— Если они нам поверят, — уточнил Миротворец. — А они нам не поверят.
— Поверят не до конца, это раз, — я загнул палец. — И остальное потом будет зависеть от последующих действий рыцарей, два. Но в любом случае конкретно сейчас конкретно всем нам поможет. Как сказал Суворов: “удивил-победил”!
— Ой, всё, — закатил глаза рыцарь. — Цитаты в ход пошли. Вот только есть маленькая загвоздка, умник! Для тебя, может, болтовня на произвольную тему перед незнакомым раузмными вообще легкотня. Но я-то так не умею!
Ну да, из двух знакомых мне экс-сокланеров именно Макс умеет практически мгновенно сориентироваться в ситуации и сходу подобрать нужные слова. В сочетании с его харизмой — страшная способность! Будь магистр тут — и парни за стеной уже бы хвостиком за ним ходили и ловили каждое слово будто откровение. Ну, у Миротворца тоже свои сильные стороны есть. Его животные любят, например.
— Ну так предоставь дело мне! — в этот раз моя улыбка больше напоминала оскал. Аж скулы напряглись.
— Если ты не заметил, Талик, ты из нас единственный без орденских лат, — ехидно “раскрыл мне глаза” бистмастер. — И ни один комплект тебе не подойдет без подгонки.
— Это как раз хорошо, — хмыкнул я, доставая из-под воротника амулет в виде зеленого глаза, символ Изыскателей. К слову, точно такой же висел и на правом наплечнике Сугроба, обозначая высокую должность рыцаря в этой Гильдии. — Торговый представитель, сиречь купец, и должен быть без доспехов. Ну что, все спорные моменты обсудили? Бригадир, иди скажи своим, пусть оповестят улустанцев: к ним гости. Очень мирные и пипец какие дружелюбные!
* * *
Улустанцы любят ездовых животных — как ни крути, они ключевая, важнейшая часть их образа жизни. Маунты у них выступают не только банальным средством передвижения, но и социальными маркерами положения в обществе. Пегас для большинства рядовых кочевников был недостижимой мечтой. А уж грифон и вовсе эксклюзивом из эксклюзивов, “достойным царя царей” как выдал один из младших офицеров эрзац-заставы Улустана.
Мы предупредили их о своем визите немного загодя, потому для нас расстелили ковры и выкатили огромный котел-казан, в который отправился почти целиком свежезарезанный баран. Видно было, что мужики волнуются, особенно их командир. Представился нам этот достойный муж как Гюр-Хан и звание у него было что-то вроде лейтенанта. Самое смешное — с Миротворцем он мгновенно нашел общий язык, мне вообще оставалось больше молчать и слушать.
Список правил работы с чужаками начальство Гюр-Хану честь-по-чести оставило, и слишком сложным назвать сей документ не получилось бы при всем желании. Пускать разумных воспрещалось — не навсегда, но до особого распоряжения.
