Счастье есть, оно просто сейчас… - Лина Ермакова
Вспомнив все свои прошедшие невзгоды и трудности, Вера грустно улыбнулась. «Чего ты боишься, дорогая? Ты уже прошла самое страшное и трудное в своей жизни». Самое страшное и трудное было воспитать детей честными и настоящими людьми.
Имея о своей школьной жизни хорошие воспоминания, Вера полностью доверяла учителям, совершенно не предполагая, чем такое доверие может обернуться. У старшей дочери, которая пошла в школу читающим, решающим и пишущим ребёнком, к концу первого класса образовался сколиоз, невроз, страх перед оценкой, страх перед учителем. Такой вердикт они получили, когда всё-таки перевели дочку в другую школу. Переполошенный психолог новой школы дала рекомендацию забыть на лето о каких-либо занятиях и порекомендовала дочке принимать соленые ванны. Для Веры было полной неожиданностью услышать на сборах от новой учительницы имя своей дочки, а не фамилию, как в прежней школе, которая всех пришедших второклассников называла ласкательными именами и интересовалась, как они провели летние каникулы. Но всё-таки дочь не закончила школу ни с золотой, ни с серебряной медалью, а с двумя тройками, но это ей не помешало найти себя в жизни и сделать карьеру, вот только с личной жизнью было не всё хорошо, так как вмешивался её папа.
Старший сын до пятого класса поражал учителей своими энциклопедическими знаниями и правильными ответами на вопросы, на которые не могли ответить старшеклассники, но всё изменилось со сменой классного руководителя, которой было всё равно. В седьмом классе его последнее достижение было второе место на творческой неделе по теме рыцарство среди всех старших классов. Желание учиться стало пропадать, а классная руководительница постоянно предупреждала Веру о плохой компании, с которой водится её сын. Слава Богу, что к тому времени Вера уже не доверяла преподавателям и больше доверяла своим детям. Она пригласила на день рождения друзей сына, который родился девятого мая, в День Победы. Пришли ребята, пять человек и заняли собой почти всю комнату в общежитии, где они тогда жили. Вере они очень понравились, настоящие друзья. Мальчишки шутили, смеялись, вели себя культурно. Ни одного бранного, матерного слова. Это ещё раз убедило её доверять больше сыну, чем учителям.
Когда средняя дочь прошла в первом классе тест Айсинга и показала самый лучший результат среди первоклассников или начальной школы, Вера была не амбициозной матерью, знала итак без тестов, что у неё умные, хорошие дети, её замечательная любимая учительница постоянно рекомендовала Вере Ивановне делать уроки вместе с ней, на что она ей в вежливой форме отвечала, что учится её дочь, а не она, и, поэтому никогда не будет сидеть с ней рядом при выполнении домашнего задания. Но Вера Ивановна всегда, если это действительно требовалось, оказывала посильную помощь детям в учёбе. У средней дочери были и успехи, и неудачи, но всегда её собственные. Она выросла умной самостоятельной девочкой. Её постигло первое разочарование в мире взрослых, когда она решила поступать после седьмого класса вместе со своей любимой подружкой в лицей. Девочки набрали достаточное количество баллов, но не прошли, а мальчик – одноклассник, который был полный двоечник, поступил. Дочь настолько была огорошена случившимся, что настояла на переводе в другую школу, которая находилась рядом с домом. У неё началась более насыщенная школьная жизнь, её стали приглашать участвовать в разных творческих мероприятиях. Стопка грамот и сертификатов росла и росла. В старших классах, когда пошла более сложная математика, её средняя дочь, решая предполагаемые контрольные задания к экзаменам, просила у Веры Ивановны помощи. Естественно, Вера подходила к дочери и с умным видом смотрела на монитор компьютера и вслух читала задания, даже не понимая о чём читает, порой давая умные рекомендации. Но дочь вдруг вскрикивала: «Я поняла!» и проблемы с решением преодолевались. Дочь до сих пор уверенна, что мама очень хорошо разбирается в математике.
Хуже всех пришлось со средним сыном, который совсем не хотел учиться. Вера сперва думала, что у него скверный характер, но потом у него всё чаще и чаще стали проявляться нервные, психические срывы. Вера обращалась к специалистам, но на первом этапе ей попадались очень равнодушные люди-врачи. Ещё равнодушнее оказались учителя. Ей почти каждый день звонили социальные педагоги, которые угрожали и предупреждали, что поставят ребёнка на учёт в детскую комнату полиции из-за его постоянных пропусков. Попутно Вера обивала пороги клиник, прося о помощи и ища причину таких срывов и нежелания обучаться в школе. Однажды, она поделилась со своей давней приятельницей о своём горе, и та посоветовала созвониться с её бывшей однокурсницей, которая стала председателем той самой комиссии, которая постоянно угрожала Вере и её сыну. Дело сдвинулось с мёртвой точки. По рекомендации однокурсницы ребёнка показали хорошему психоневрологу, а тот в свою очередь порекомендовал замечательного невропатолога – молодого специалиста, который полностью провел обследования сына. В результате ребёнку порекомендовали индивидуальное обучение. Но на этом всё не закончилось. Вере ещё раньше по поводу своего сына приходилось присутствовать на разборках в школе в кабинете директора. Это больше всего походило на расправу с ребенком и его родителем, когда пять или шесть педагогов вместе с директором начинали высказывать свои претензии к ребёнку, а потом его унижать в присутствии родителя и самое смешное, в присутствии психолога. Как Вере пришлось убедиться, школьные психологи, с которыми ей пришлось сталкиваться в последнее время – это люди, получившие за деньги кое-какое образование, к настоящей психологии им, как от Земли до другой галактики. Однажды, ей пришлось защитить своего ребёнка от напавшей на него такой компании педагогов. Видя, что её сын стоит потерянный, она вдруг в разгар «суда Линча» громко и резко сказала сыну:
– Выйди из кабинета, пожалуйста… – Сын посмотрел на неё непонимающим взглядом. Ей пришлось ему повторить, слегка повысив голос и делая паузы между словами:
– Выйди… быстро… из… кабинета! – и только после того, как вышел из кабинета её ребёнок, она повернулась к опешившим педагогам. Она встала и подошла к столу директора, слегка стукнула по столу кулаком и сказала:
– Значит так… – её молча слушали и понимали. Больше её в школу по поводу пропусков не вызывали.
В другой школе, в которую они перевелись, к сожалению, повторились пропуски. Это ещё до того, до той помощи…
В кабинете сидели учителя и с упоением ругали не только сына, но и плохую, нерадивую мать (к тому времени Веру Ивановну уже наградили Орденом материнской славы
