Блондинка хочет замуж-2, или Весна в Хьюстоне - Марина Дмитриевна Литвинова
К слову сказать, я не могла определиться с отношением к креольской музыке тоже. Она здесь звучала отовсюду, в энергичных запутанных ритмах джаза, в томных мелодиях спиричуэлс, или веселеньких и простеньких ритмах кантри, все песни объединял один признак – а припеве, либо просто при каждом удобном случае, слово Луизиана повторяли раз пять, не меньше – очевидно для креольских музыкантов и исполнителей очень важно, чтобы все слушатели поняли, о каком штате идёт речь, и ни в коем случае не перепутали.
С автобусом Виктора у меня тоже были сложные отношения, ведь к концепту дома на колесиках надо привыкнуть. Он был размером с небольшую квартиру, и выглядел довольно забавно, такие только в американских фильмах иногда можно увидеть. Медленная электрическая плита в небольшой кухоньке внутри позволяла сварить что-то, не сложнее вермишели. Но кровать в «спальном отделении» была большая и настоящая. А вот в «гостиной» протиснуться между диваном и столом было довольно проблематично. Все это сооружение находилось в специальном поселке из таких же автобусов, где оно было подключено к канализации, водопроводу, электричеству, и вывоз мусора был также организован. Предполагалось, что мы будем где-то периодически разъезжать на этом автобусе – и действительно, там был руль и колеса, а значит, эта махина могла еще и ехать! Основательно подойдя к вопросу моей легализации в стране, Виктор нашел форму заявления на Грин карту в интернете, Распечатал. Открыл, почитал, снова закрыл. Объявил, что занятому человеку в это вникнуть невозможно, придется платить адвокату. Я промолчала, пообещав себе разобраться во всем в этом на досуге, ведь у меня, в отличие от будущего супруга, есть высшее образование.
Эпизод 3. Крушение семейной лодки
Мне не нравилось в Луизиане. Можете вы себе представить огромное количество водоемов, в которых нельзя купаться! Я, конечно, не уверена, что на просторах нашей великой Родины везде и повсеместно, абсолютно все от мала до велика лезут в озеро, или речку, или море. Но в тех уголках, где мне довелось побывать, все происходила именно так. Если температура воды мало-мальски приемлемая, пригревает солнышко, и особенно если это летний выезд "на природу" в выходной день, сопровождаемый приготовлением шашлыков, ну какой же русский человек не захочет искупаться! Заедьте, например, летом в любую российскую деревню, и вы увидите – ребятишки мал-мала меньше барахтаются в любом, самом холодном, ручейке или в самом крошечном озерце, едва ли ни лужице.
Неподалеку от места, где мы жили, возле комплекса уютных домиков, расположилось ну совсем маленькое и мелкое озерцо, с прозрачной водой, через которую было видно чистое песчаное дно, в реденьких кустиках на берегах виднелись остатки прогоревших костров для барбекю, ну чем не место для купания? Я осторожно зашла по колено в воду – нигде не было даже мелких рыбешек. Зато из посёлка сбежались сначала дети, а через несколько минут и взрослые подоспели. Никто, конечно, не шумел, пальцем у виска не крутил, они просто стояли и смотрели на меня в молчаливом осуждении. "Это что, не принято у вас? Вы видите здесь какую-то опасность, или в чём дело?" Но никто не собирался отвечать, только маленькая девочка поманила меня на берег, взяла за руку и повела в сторону домов.
Возле одного из них, то есть на частной территории, был установлен огромный резиновый надувной бассейн. Какой-то аттракцион, устройство по типу водопадика, или душа, было приделано с одной стороны бассейна и яростно разбрызгивало воду. Члены семейства по очереди поднимались по специальной приставной лестнице на высоту около двух метров, там была кромка этого бассейна, прыгали в воду и плескались в воде, как веселые тюлени. Девочка, что привела меня, терпеливо втолковывала глупой тёте, что они здесь купаются вот так, и если мне совсем уж невмоготу, а своего личного бассейна нет, то я могу к ним присоединиться. Я не воспользовалась ее милым гостеприимством, не хотелось беспокоить семью, Но и покупку, и, особенно, установку, похожего бассейна возле нашего автобуса я не очень представляла.
Вечером пришлось пережить разговор с Виктором, которому наши замечательные соседи пересказали все события, едва он вернулся с работы. «Крокодилы везде, – твердил он, – ты просто не привыкла. Они переползают по суше на приличные расстояния, попадая и в чистые на вид озёра, а если даже не крокодил, то там другая какая-нибудь живность непременно водится: змея, червяк, жук, каракатица, да мало ли чего еще! Надо будет поехать с тобой в музей естественных наук и всех этих гадов тебе показать, чтобы неповадно было. Мы еще не женаты, сейчас я пока еще не могу включить тебя в свою медицинскую страховку. Что с тобой делать прикажешь, если какая-нибудь ядовитая гадость укусит тебя за ногу, и нога распухнет и заболит? Куда тебя везти, в Москву? Долетишь?»
Эти доводы показались мне весьма убедительными, и я окончательно усвоила этот аспект местной культуры – на естественные водоемы здесь можно только смотреть. Трудно назвать это словом «любоваться»: в Нью-Орлеане, например, после печально известной нефтяной катастрофы в Мексиканском заливе, морская вода при взгляде с набережной выглядит настолько бурой и грязной, что напоминает мазут.
Потоки всей огромной реки Миссисипи несут отходы заводов и прочей жизнедеятельности человека в ее устье, и у меня сложилось впечатление (допускаю, что ложное) – вода в месте впадения Миссисипи в Мексиканский залив отвратительно, невыносимо мерзко, пахнет, и никакой великолепный вид с набережной это впечатление не может приглушить.
От Батон-Руж до Лафайета на протяжении 60 миль дорога представляет собой узкий автомобильный мост, с двумя полосами в каждом направлении. Он пролегает с островка на островок суши, над болотами, затопленными лугами, съездов на всём протяжении трассы нет или почти нет, нельзя нигде останавливаться. Страшно представить себе, что может произойти с потоком машин, движущихся по этому
