Hey Kids - meulinpaishes
Желание отыскать старого друга сыграло с ней злую шутку.
Она не знала, куда себя деть, всё-таки большинство беспокоящих её вещей, маленькая леди рассказывала ему, а что ей делать теперь?..
Он хоть и старался загладить вину разговорами, незначительными подарками, сделанными своими руками (какие ещё можно сделать в дурдоме), но невзначай всё равно рассказывал истории, связанные с его друзьями, хоть теперь и вовсе перестав с ними общаться. «Зачем он это делает? Он пытается исправить ситуацию? Разве он не понимает того, что таким образом он делает моей голове только хуже?» – Мэйшес была полностью погружена в свою тревогу, а первое время после его предательства даже еда вызывала у неё отвращение. Засыпая, она вновь старалась забыться – как и тогда, когда впервые заехала в клинику. При редком желании (в основном, когда ей становилось нестерпимо одиноко и Мэйшес скучала по их раннему времяпрепровождению) она конечно же слушала его и слышала монолог Каспера с ней, а иногда даже что-то ему и отвечала. Каспер старался ей что-то втолковать, извиняться, он даже пытался манипулировать над ней тем, что это последние дни, проведённые вместе. Пообщавшись с Дороти и Элисом (ведь Мэйшес с ним редко соглашалась разговаривать), он узнал, что на пятый месяц с помощью пришедшей под окна клиники Меррелейн, которая благодаря своим влиятельным родителям узнала, где лежит Мэйшес и нашла её палату, её родственники обнаружили Мэйшес и вскоре готовились судиться с клиникой, сотворившей с их ребенком такое. Сам факт того, что он прибегал к манипуляциям только добивал Мэйшес. Да и маленькая леди понимала, что так или иначе их дружбе пришёл конец – и это была только его вина.
Заслужить доверие людей, не предавая их и не растеряв его в процессе общения – это дорогого стоит. Выцветшие от страданий глаза больше не воспринимали действительность психиатрической больницы и до момента, пока Фоам, угрожая клинике судом, не забрала её – она абстрагировалась и ушла внутрь себя. Лишь изредка Мэйшес что-то спокойно произносила, пока не покинула клинику, за что врачи подумали, что она стала послушнее чем обычно.
Глава 12. «WAKE UP-CALL»
На лужайке вокруг забытого детского садика, поросшие цветы солнечно улыбались старым посетителям. Внутри здания всё было заброшено и покрылось пылью. Детский сад уже как год не видел детей в своих стенах. Да и вряд ли ребята когда-то сами вновь сотрясут здешнюю атмосферу лёгким смехом. Забор со временем снесли, а здание наверняка оставили доживать до первого экскаватора или бульдозера с шар-бабой, которая здесь всё разнесла бы в щепки. Тропинка из выстланных сердец впоследствии сама покрылась небольшим мхом и травой и лишь местами напоминала о себе ненужными никому кусками из камня. Листья забытых кустов роз, на которых уже ничего не росло, шевелились от ветра, а птицы неизменно убаюкивали спокойными распевами в этом тихом и солнечном месте. Позади сада солнце, как и прежде играло на макушках деревьев. Лес решили не вырубать – всё-таки он сам по себе делает воздух в окрестностях чище.
Азриэля Мэйшес так и не нашла. Лишь слышала, что с его самочувствием мальчика увезли куда-то заграницу в целях лечения, но о большей информации врачи распространятся не стали. Если его организм, конечно, ещё поддастся исцелению.
Подойдя к детскому саду поближе, Мэйшес размышляла, что даже если она больше не сможет взглянуть на Азриэля, немногие бы сохранили голову на таком тернистом пути, который ей пришлось преодолеть. Забыть о страданиях казалось Мэйшес единственным решением, а вспоминать о всей боли для неё было мучительно. Но восстановление ведь стоит того? По крайней мере, ей хотелось так верить, чтобы не пасть духом до тех пор, пока Азриэль бы снова не вернулся домой, а она снова бы не прочла ему пару стихов, написанных специально для него.
Глава 13. «EVERYTHING IS OKAY… I THINK?»
Маленькая девочка, сидя на своей мягкой кровати и зевая, кропотливо суетилась над книгой, складывая строку за строкой. Ей было приятно работать над ней, создавая ценные сердцу новые главы. Сквозь лёгкие шторы позади постели, в комнату уютно пробивалось солнце, пока в лучах его кружились золотистые крохотные пылинки, оседавшие на полу и мебели. В доме было тепло, а с кухни доносился запах пирогов. Она потеряла резинку и часто выпячивала нижнюю губу и дула вверх, чтобы отогнать с лица пряди тёмных волос, мешающие ей и, казалось, куда-то спешила.
Внезапно к ней обратились из другой части дома и она, прислушиваясь к каждому слову подняла голову:
– Мэй, – донесся женский голос из коридора – беги сюда, Азриэль приехал.
Улыбаясь, девочка радостно вскочила с кровати и бегом кинулась к выходу, одной рукой обнимая книгу, а второй поправляя платье и бант на волосах.
