Моррис Вест - Виселица на песке
Пэт задала следующий вопрос.
— Что ты предлагаешь?
— У Ренбосса есть друг, человек, который делает снаряжение.
Пэт посмотрела на меня. Я кивнул:
— Совершенно верно… Нино Феррари. Он был водолазом-подводником у итальянцев во время войны.
— Видите, — энергично вставил Джони. — Он — профессионал. Знает спасательные работы, понимает толк в оборудовании, умеет им пользоваться. Ренбосс сказал, что он обещал приехать. По-моему, мы нуждаемся в его помощи.
У этого темнокожего, одинокого парня была светлая голова!
— Отлично, Джони! Давайте устроим перерыв. Завтра утром ты отвезешь нас в Бауэн. Я позвоню Нино Феррари в Сидней и попрошу его как можно скорее приехать, собрав все оборудование, которое он сможет достать. Мы отвезем в Брисбейн пустые баллоны для перезарядки. Что скажешь, капитан?
Темное лицо Джони излучало радость:
— Скажу: да, Ренбосс. Мы возьмем мисс Пэт?
— Конечно!
— Хорошо. Я покажу ей свою «Вэхайн», как она держится на плаву?
Мы закончили разговор и стали завтракать. После еды, выбросили остатки за борт на корм рыбам, прополоскали кружки, уложили снаряжение и подняли канат с балластом.
И в этот момент я увидел самолет. Старая развалина, которой еще пользуются сельские жители для опрыскивания полей, да пастухи, когда в сезон дождей трудно найти дорогу домой. Он летел с запада, из Бауэна Самолет шел очень низко, мы слышали его шум, он тарахтел как старинная соломорезка. Достигнув острова, пилот сделал широкий вираж вокруг скал и вернулся назад. Он шел на бреющем полете, мы видели лицо летчика и неясно различимое лицо единственного пассажира. Самолет пролетел над нами и зашел на повторный круг. На этот раз он осмотрел пляж, сделал за островом восьмерку и возвратился к нам. Наконец он исчез из вида.
Мы переглянулись.
— Наверное, — улыбнулась Пэт, — богатый турист.
— Нет, — угрюмо возразил я. — Это Мэнни Маникс.
Джони крепко сжал зубы, но не вымолвил ни одного слова.
— Кто это Мэнни Маникс, Ренн?
— Расскажу после, — бросил я. — Давай, Джони, заводи!
Джони дернул стартер, мотор заурчал. Мы плыли к берегу, рассекая ленивые волны.
Этим вечером впервые за многие годы я держал за руки девушку. Мы сидели, укрывшись от ветра, в маленькой ложбине, заросшей травой и упругим дерном. Вокруг нас раскинул корни огромный пандан. Высоко над головой под дуновением ветерка тихо шелестели большие листья. Белые пряные цветы пьянили голову, а со скалистого откоса свисали дикие орхидеи. Мы слушали шепот волн и наблюдали за тонкой полоской серебра на воде.
Сначала мы ощущали неловкость, пытаясь скрыть наши мысли, говорили банальности, неуклюже шутили и смеялись, как гости на вечернем коктейле. Но полная истомы ночь и убаюкивающий голос моря действовали расслабляюще.
Мы сели поближе и стали тихо рассказывать друг другу о том, что накипело в душе. Я рассказал о мимолетной любви к Джанет, о медовом месяце на острове, о смерти жены и беспокойной пустой жизни. Поделился своими страхами и надеждами. Она сжала мою руку, и я почувствовал легкую дрожь.
Пэт придвинулась поближе и серьезно посмотрела на меня:
— Ренн, я хочу, чтобы ты мне кое-что объяснил.
— Что?
— Тебя действительно интересуют деньги?
Я ступил на тонкий лед, но попытался выбраться:
— А разве есть люди, которых они не интересуют?
— Деньги нужны всем. Большинство хочет иметь их очень много, но не каждый отдаст за них жизнь.
С этим было трудно спорить. Меня восхищала атака маленькой темноволосой леди.
— Не все ли тебе равно?
— Нет, Ренн, — сказала она очень серьезно, почти с мольбой в голосе. — Я знаю, что ты хочешь. Думаешь — стоит достать клад, и ты станешь свободным, начнешь новую жизнь. Сильно в этом сомневаюсь.
— Что дальше?
— По-моему, ты наденешь на себя кандалы, закуешь свое сердце цепями, — она говорила с такой горечью, в ее глазах было столько боли, что я был потрясен.
— Дорогая, что это? Проповедь о семи смертных грехах?
Она сверкнула глазами:
— Да, если тебе так хочется. Посмотри на себя, и ты поймешь — это то, чего я боюсь и что ненавижу.
— Что? Деньги? Ради чего мы гнем спину?
— Нет, Ренн, не деньги, а жажда денег. Ужасное, извращенное чувство! Ужас и ненависть были в твоих глазах сегодня утром, когда ты смотрел на самолет, думая о Мэнни Маниксе.
Она задела меня за живое, неприятно кольнуло в сердце. Я рассердился:
— Жажда? Ненависть? Страх? Черт возьми, что ты об этом знаешь?
— Очень много, — просто ответила она. — Я прожила с ними двадцать лет. Мой отец — очень богатый человек, но он никогда не был счастлив.
Моя карта была бита. Раздражение погасло. Я ласково спросил.
— И это все?
Она смотрела на меня горящими глазами, гордо вздернув подбородок.
— Нет уж, нет! — я схватил ее, обнял и поцеловал. Ее губы горели желанием. Она прижалась, вздрогнув, крепко обхватила мою шею загорелыми руками.
Море неожиданно затихло. Погасли звезды. Если бы с неба свалилась луна, мы бы этого не заметили.
На следующее утро Джони отвез нас в Бауэн. С берега дул легкий ветерок. Джони правил лодкой бережно и очень ловко, искренне гордясь своей «Вэхайн». Это был туристический круиз по спокойному морю при ясной погоде. Город изнемогал от жары и полуденного зноя. Под ногами клубилась пыль. Мы вышли с пристани и отправились на главную улицу.
Джони пошел с пустыми канистрами в гараж, купить бензин. У Пэт были свои дела в магазинах. Я взял курс на почту, чтобы позвонить в Сидней Нино Феррари.
В то утро телефон работал значительно лучше, и уже через двадцать минут после заказа я услышал голос Нино.
— Нино, это я, Ренн Ландигэн.
— Неприятности? Так быстро? — в голосе было напряжение.
— Нет, Нино, еще нет, но могут быть позже. Лучше, если ты будешь задавать вопросы, а я отвечать. Мы нашли его.
— Его? Корабль? — голос сорвался в высокий писк. — На какой глубине?
— Восемнадцать метров.
— Он сильно зарос?
— Наполовину. Половина кормы.
— Кораллы или песок?
— Песок.
— Много?
— Очень много.
Я слышал, как в мозгу у Нино проворачивались шестеренки.
— Понял. Ты хочешь, чтобы я приехал?
— Да, как можно скорее. Захвати все, что тебе нужно. Я оплачу груз.
— Его немного. Если не справимся сами, придется организовать большую спасательную экспедицию. Ясно?
— Да. Можешь прилететь сюда сегодня вечером?
Нино на секунду задумался, фыркнул и поинтересовался:
— Куда это сюда?
— Бауэн. Вечерним рейсом из Сиднея. Хорошо?