Валентин Аккуратов - Мир “Искателя” (сборник)
Полицейские Сан-Паулу допрашивали любовниц гангстеров — Бесси Скинер и Люси Джексон. К ним был применен так называемый “допрос третьей степени”: допрос в камере без окон, с безукоризненно белыми стенами, белым полом и потолком. Камеру освещала добрая дюжина прожекторов. Каждый, кого допрашивали здесь, очень скоро начинал говорить без всяких побоев.
Через два часа допроса Бесси и Люси “раскололись”, как говорят в подобных кругах. Бесси показала, что она является любовницей Эдварда Грина, одного из членов банды Диллингера, и что Грин должен был ее навестить 3 апреля. Люси подтвердила, что она находится в связи с Фрэнком Нэшем. Прошло еще два часа допроса, и она написала адрес дома, где должен скрываться Фрэнк. 3 апреля на квартире Бесси Скинер была устроена засада. Грин действительно пришел. Он так и не узнал, кто его предал. Агенты ФБР, засевшие на лестнице, встретили гангстера пулеметной очередью, едва только тот появился в пролете. А через несколько дней в Арканзасе был схвачен и Нэш. При аресте его тяжело ранили и отправили в ближайший крупный город в больницу. Из предосторожности его повезли туда не на машине, а в поезде.
На вокзале в Канзасе поезд поджидала группа мужчин в светлых летних костюмах. У каждого через правую руку был переброшен плащ. Едва только поезд остановился, как раздались выстрелы. Под прикрытием этого огня гангстеры атаковали вагон, где находился Нэш. Разгорелся бой. Из вагона стреляли агенты ФБР, с перрона палили гангстеры, а из вокзала — засевшая там железнодорожная полиция. Банда Диллингера не устояла. Гангстеры отступили, так и не освободив своего сообщника. Но борьба все равно не имела смысла: Фрэнка Нэша застрелил агент ФБР в тот самый момент, когда на перроне раздались первые выстрелы. Жертвами этой дикой перестрелки пали шеф полиции Олайн Рид, сыщик Рейонд Кеффри и двое полицейских из железнодорожной охраны.
В тот же день банда Диллингера напала в Канзасе на банк, убив при этом троих пи в чем не повинных прохожих. Следом за этим ограбленном она совершила еще четыре дерзких нападения па банки штата Арканзас. Во время этих налетов было убито еще двенадцать человек. Диллингер и его банда вели себя так, как будто в Америке вообще не существовало полиции.
Пресса возмутилась. Было созвано совещание, на которое допустили лишь самых компетентных государственных чиновников и криминалистов. Но это совещание было похоже на капитуляцию государственной власти перед преступным миром.
“За последние двенадцать месяцев в Соединенных Штатах совершено 12 тысяч убийств и зарегистрировано полтора миллиона случаев других тяжелых уголовных преступлений: ограблении и покушений на убийство. 12 500 гангстеров лично известны полиции, тем не менее их не могут изловить. Полиция и служащие государственного аппарата настолько подкуплены преступным миром, что борьба с гангстерами практически невозможна. Через своих осведомителей преступники получают своевременную информацию обо всех действиях полиции, а если из-за непредусмотрительности тот или иной преступник все же попадает в руки закона, то его освобождают “под честное слово” или же он при таинственных обстоятельствах бежит из тюрьмы. Борьба с коррупцией будет возможна только тогда, когда исчезнут банды гангстеров, а банды могут быть уничтожены, когда не станет коррупции”, — это вынужден был открыто признать генеральный прокурор США.
“Господа, — сказал он в заключение своей речи, — я хотел бы, чтобы Соединенные Штаты и их полиция перестали быть объектом насмешек для всего мира, в том числе и для граждан самих Соединенных Штатов. Я хотел бы, чтобы наши граждане вновь обрели чувство уверенности и покоя. Я хотел бы, чтобы гангстерство, нашедшее свое самое отвратительное воплощение в банде Диллингера, было уничтожено тем или иным путем. Господа, я жду ваших предложений!”
Предложение было одно — объявить банде беспощадный террор. Всем агентам ФБР и полиции вменялось преследовать гангстеров Диллингера, как бешеных собак. Это значило, что с данной минуты любой полицейский в Америке мог без всякого окрика в спину убить любого человека, который покажется ему похожим на Диллингера или на кого-нибудь из его сообщников. В последующие месяцы этот приказ сделал многих полицейских убийцами пи в чем не повинных американских граждан.
Словно зная о решении правительства. Диллингер исчез. Казалось, он провалился сквозь землю. Сыщики обшаривали все известные им притоны. Тысячи полицейских шпионов и осведомителей шатались по кабакам, чтобы хоть что-то узнать о Диллингере. Из тюрьмы выпускали преступников в надежде, что они захотят встретиться с Диллингером и тем самым наведут полицию на след. Охота на Диллингера охватила весь континент. Но все было напрасно…
А в это время, когда шеф Чикагского отделения ФБР Пурвис устраивал грандиозные облавы, Джон Диллингер жил всего в двух кварталах от его главного штаба: можно сказать, в логове льва — в самом центре Чикаго. За шестьдесят долларов в день Диллингер снял комнату у Джемса Прохазко, который ушел из банды, потому что стал слишком стар. В этой квартире, превращенной в небольшую крепость, совершилась самая грандиозная махинация во всей истории американского уголовного мира. Джон Диллингер, чей портрет в стране был известнее, чем лица популярных кинозвезд, чьи отпечатки пальцев были у любого полицейского в самой захудалой деревне, этот Джон Диллингер за 10 тысяч долларов превратился в другого человека.
Идею переменить внешность Диллингеру подал юридический советник банды Луис Пикет, а два врача банды — Лезер и Кэсседи — осуществили ее.
Отгороженные от мира пулеметами и мешками с песком, которыми Диллингер забаррикадировал свое жилище, врачи устроили в квартире подобие операционной. Доктор Лезер взялся изменить форму головы бандита и придать другое выражение его узкому удлиненному лицу. Для этого он решил укоротить носовые хрящи, раздвинуть кости скул и подбородка, отчего вся голова должна была стать круглее, а лицо шире. Кэсседи брался заменить кожу на кончиках пальцев.
Мысль о том, что, подвергнувшись операции, он одурачит полицию так, как до сих пор еще никому не удавалось, заставила Диллингера забыть всякую боль. Почти довольный, он улегся на обычный кухонный стол, который на пару часов стал операционным…
Пока заживали шрамы на лице и руках, Диллингер отпустил бородку и перекрасил волосы. О прежнем облике бандита теперь напоминали лишь большие оттопыренные уши и темные колючие глаза. Даже самые близкие его сообщники, которые знали об операции, и те недоверчиво сторонились, когда видели его новое лицо.
