Мэри Стюарт - Гончие Гавриила
Я открыла дверь и выбралась под колоннаду.
Поверхность озера слегка светилась, ярче, чем отражавшиеся в нем звезды. Ветер сдувал с кустов остатки дождя. Сад наполняло соловьиное пение. Пара белых голубей выпорхнула из-под западной аркады и, хлопая крыльями, пролетела над моей головой. Что-то, нет, кто-то двигался в темноте под арками. Мужчина шел очень мягко, за шумом птиц и листьев совсем неслышно. Но не араб в белых одеждах. Должно быть, Джон Летман пришел посмотреть, как я справилась со штормом. Я немного подождала, но он не подошел, и больше я ничего не увидела. Сад был спокоен и тих, только пели соловьи.
Я неожиданно замерзла. Пяти минут ночной музыки мне вполне хватило. Вернулась в комнату, как следует закрыла дверь на случай нападения соловьев и легла спать.
Меня разбудил стук в дверь, когда уже ярко светило солнце. Халида принесла завтрак ― тарелку с хлебом и сыром, неизбежный абрикосовый джем и большую чашку кофе. Девушка выглядела утомленной и продолжала смотреть на меня с неодобрением, но никак не прокомментировала беспорядок в комнате, грязную простыню на полу и даже кровать, отодвинутую на четыре фута от стены. Когда я поблагодарила ее и сказала что-то об ужасной ночи, она только кивнула и молча ушла.
Но все остальное было жизнерадостным, даже ванная. Солнце светило через голубые и медовые купола в потолке на алебастровые бассейны, бледные мраморные стены. Вода, еще холоднее, чем вчера, изливалась изо рта дельфина в серебряную раковину. Я помыла руки и лицо, вернулась в комнату, оделась и вынесла поднос на край озера.
На золотой жаре под высоким голубым небом трудно было вспоминать ночной шторм и дождь, но некоторые камни вымыло из пола, а у основания деревьев стояли лужи воды в несколько дюймов глубиной. Растения между камнями расправились, цветы стали ярче, освеженные кусты блестели. Даже вода в озере казалась чище, а на берегу стоял павлин и изучал свое отражение. Расправил хвост и выглядел совершенно искусственным, будто картинка из книжки или произведение Фаберже из драгоценных камней. Другая птичка, маленькая и золотая, кокетничала с розой. Маленький отмытый домик на острове блестел золотым и голубым. Один соловей работал в кустах сверхурочно. Я задумалась, как Джону Летману удалось ночью войти в сад и зачем.
Он появился примерно через полчаса. Какие бы экскурсии он ночью не предпринимал, они никак на нем не сказались. Летман выглядел бодрым и возбужденным, глаза стали светло-серыми и очень яркими. Он двигался с энергичной четкостью и приветствовал меня почти весело:
― Доброе утро!
― Привет. Отлично мы совпали по времени. ― Я вышла навстречу ему с упакованной сумкой, готовая уходить. ― Я как раз собиралась вас искать и надеялась, что собаки уже заперты.
― Всегда днем. Они разбудили вас ночью? Боюсь, было неспокойно. Вы спали? ― Он посмотрел мимо меня на беспорядок в комнате. ― Да, неспокойно, похоже, слишком мягкое слово. Что случилось? Неужели скажете, что крыша текла?
― Определенно. ― Я засмеялась. ― Все-таки решили обслуживать меня по третьему классу? Нет, шучу, я сумела отодвинуть кровать и к утру заснула. Но, боюсь, матрац совершенно сырой.
― Это неважно, на солнце он высохнет через пять минут. Мне очень жаль, водосточный желоб на крыше, должно быть, опять засорился. Насирулла клялся, что почистил его. Вы правда спали?
― В конце даже хорошо, спасибо. Не волнуйтесь. Подумайте только, что нет худа без добра.
― В каком смысле?
― Если бы я не появилась и не перевернула весь распорядок вверх дном, вода потоком лилась бы на вас.
― В этом что-то есть. Но поверьте, вы вовсе не худо. Леди Харриет была на редкость миролюбива, когда вы ушли.
― Правда? Я ее не утомила?
― Ни капельки. Она заставила меня с ней общаться еще долго после вашего ухода.
― Полагаю, про Чарльза не передумала?
― Боюсь еще нет, но дайте время. Готовы, да? Отправляемся?
Мы двинулись к воротам.
― Она вас задержала очень надолго? Трудно, наверное, не спать и днем, и ночью, как свечу сразу с двух сторон зажигать.
― Да нет. Я лег спать до начала шторма.
― Он вас разбудил, наверное?
― Ни в малейшей мере. ― Он засмеялся. ― И не думайте, что я игнорирую свои обязанности, ладно? Ваша бабушка обожает такие капризы природы, наслаждается ими.
― Для любителей науки в мире быть не может скуки, не пугает их ни буря, ни гроза. ― Он засмеялся над моей цитатой, а я продолжила: ― Вообще-то мне и самой понравилось. По крайней мере потом сад выглядел прекрасно.
Он быстро на меня взглянул.
― Вы выходили?
― Только на минуточку послушать соловьев. Ой, посмотрите на цветы! Это из-за шторма? Еще одно добро от худа, да?
В маленьком дворе, где мы с Хамидом вчера ждали, дождь тоже отмыл все дочиста, мраморные колонны сияли белизной. Красные анемоны у их подножия широко распахнулись, и сияли, как свежая кровь, в высокой траве.
― Мой сад Адониса, ― сказал мистер Летман.
― Ваш что?
― Сад Адониса. Полагаю, слышали миф?
― Знаю, что Афродита встретила его в Ливане, и он тут умер. Каждую весну его кровь растворяется в реке, и она бежит красная до самого моря. Это что, железо в воде?
― Да. Одна из историй о возрождении весны, как Персефона или миф об Осирисе. Адонис ― бог зерна и плодородия ― умирает, чтобы снова ожить. Сады Адониса ― это маленькие личные символы смерти и возрождения, и белая магия заодно. Люди, которые сажали растения и заставляли их очень быстро расти, думали, что помогают увеличить урожай. Цветы и травы прорастают, достигают полного расцвета и умирают за несколько дней, а потом «сад» с образом Бога берут женщины, относят к морю и бросают туда с выражением страданий и тоски. Видите? Все перемешано ― культ Диониса и Осириса, аттические ритуалы. И все это существует в разнообразных формах по всему миру. Извините за лекцию.
― Почему, интересно, продолжайте. Почему вы посадили сад здесь?
― Без причины. Просто правильное время года, и интересно смотреть на их быстрый рост и смерть в собственной долине Адониса. Вам не кажется?
― Определенно кажется. Романтические действия мне вообще нравятся. Но вам-то зачем? Как Адонис и компания сочетаются с психологической медициной? Или это идея бабушки Харриет?
― С чем? А я вам не говорил, что пишу книгу? Меня заинтересовала психология религии, некоторые аспекты экстатических религий ближнего Востока ― Орфей, Дионис и Адонис в различных сочетаниях и формах. Вот и все. Уже есть интересный местный материал. ― Он улыбнулся немного смущенно. ― Он собирается, вообще-то, самотеком. Как только меня спускают с цепи, я сажусь на коня и еду в горные деревни. Если пробудете здесь долго, то можете…
