Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»
Нет, не так. Почти все они жили в западном мире и юмор понимают не хуже, чем старшеклассник, который в сотый раз пересматривает «Южный парк» и шлет в «Твиттер» прикольные комменты. Однако они сознательно повернулись к этой культуре спиной. Как завязавший курильщик или пьяница, они суровее тех, кому не пришлось себя перебарывать. Только Джонс был настолько уверен в себе, что отметил забавную сторону происходящего. Так и вышло, что они с Ричардом переглянулись.
– Итак, – сказал Ричард, после того как они с Джонсом сообща насладились комизмом зрелища, – ты пристрелишь меня сейчас, или показать тебе самый легкий путь мимо Американского водопада?
– Меня наше сотрудничество в его нынешней форме вполне устраивает, – ответил Джонс. – Если я решу, что оно себя исчерпало, вы узнаете об этом первым. Если, конечно, успеете.
– Здесь возникает интересный вопрос, Абдулла. Успею ли? Будет это медленное отсечение головы или внезапный выстрел в затылок?
Удивительное дело: Джонс и впрямь задумался над ответом. Ричард почти завороженно наблюдал за его лицом.
– При прочих равных условиях, – сказал тот, – я предпочел бы дать вам возможность помолиться и, возможно, записать обращение к родным. Однако какая-нибудь неловкая ситуация может не оставить мне времени.
– Это программа, призванная дополнительно меня мотивировать? Чтобы я не создавал неловких ситуаций?
– Вся программа мотивировки, как вы, надеюсь, понимаете, целиком связана с Зулой. Из-за прискорбно низкого качества мобильной связи в этих краях мы не можем созвониться с товарищами. Можете смело считать, что она жива и что ее дальнейшая судьба зависит от ваших стараний.
– Значит ли это, что, если бы тут ловили мобильные, ты бы распорядился ее убить?
– У нас нет фиксированного плана. Мы оцениваем ситуацию в текущем времени.
– Тогда оцени вот что: мы сидим на открытом месте. Любой может нас увидеть. Чего мы ждем?
Джонс сделал вид, будто не услышал.
– Это гора Абандон? – спросил он, кивая на юг.
– Да.
– С ее противоположной стороны есть дороги.
– На нижних склонах – да.
– Тогда идем. – Джонс встал и отряхнул зад.
Ричард его припряг: сказал, что надо делать. Джонс притворился, будто не слышит, а через несколько секунд поступил именно так, как советовал Ричард. Такого рода психологические методы Ричарду не претили – надо было только отыскать (или создать) новые возможности для их применения.
Первая возможность представилась довольно скоро – как только они дошли до места, откуда открывался очевидный путь к горе Абандон. Каждый желторотый наркокурьер испробовал его и через два часа обнаружил, что легкая с виду тропа заводит в тупик. Прежде чем поймешь, что это тупик, еще несколько часов потратишь, тыкаясь в поисках обхода, так что в итоге угробишь весь день. И вот тут Ричард действительно провел небольшую кампанию по обработке клиента, убеждая Джонса, что лучше свернуть с очевидной легкой дороги и следующие два часа корячиться на почти непроходимом склоне. Будь здесь настоящая тропа, она бы шла серпантином с множеством крутых поворотов, но никто бы не проложил здесь тропу иначе как с помощью тактического ядерного оружия. Склон представлял собой нагромождение упавших стволов и доисторических глыб, покрытых жидким месивом мха и гниющих листьев. Оставив наверху метку зеленой краской из баллончика, отряд двинулся вниз и за четыре часа проделал меньше полумили по карте.
В бытность наркокурьером Ричард спустился здесь раза три-четыре, потом ему надоело. Он пришел сюда без груза, только с едой и одеялом в рюкзаке, и за несколько дней отыскал настоящий короткий путь: сперва по крутой промоине с некоторым риском сломать шею и дальше по сухому руслу к месту над водопадом.
Если б не это открытие, его карьера контрабандиста, наверное, завершилась бы много раньше – уж больно погано было скакать по глыбам. Однако Ричард не чувствовал особой нужды показывать этот путь Джонсу и его людям. Пока они в такой глуши, где не берут мобильные, Джонс относительно безвреден. И чем дольше они идут, тем больше шансов, что кто-нибудь хватится Ричарда, увидит следы его поспешного ухода и организует расследование.
А кроме того, вольно или невольно, Ричард вел террористов туда, где живет Джейк. Он делал это, чтобы спасти племянницу. Все казалось простым, пока они не вышли из штольни и не увидели гору Абандон. Теперь Ричард все больше думал о том, что ради спасения племянницы ведет банду террористов прямиком к дому, где сейчас находятся два его брата, невестка и три племянника.
За те часы, пока они спускались к реке, он решил, что ночью сбежит и постарается предупредить Джейка.
На берегу реки устроили долгий привал, вновь совершили намаз, приготовили обед, дали роздых ногам и наложили повязки на подвернутые щиколотки. Ричард надвинул шляпу на лицо и притворился, что спит, а на самом деле бодрствовал и прорабатывал свой план. Впереди еще один трудный рывок – надо обойти водопад. Затем они разобьют лагерь, и Джонс либо убьет его, либо нет. Если нет, Ричард постарается сбежать в темноте. Водопад лежит в глубоком ущелье, заросшем таким лесом, что туда не пробивается даже сигнал GPS. Поймать там мобильную сеть – дохлый номер.
Если б только у него был фонарик!
Тут Ричард вспомнил: у него есть тоненький светодиодный фонарик на связке с ключами.
Пить можно из реки. В рюкзаке завалялась пара энергетических батончиков – их надо будет незаметно переложить в карман.
За несколько часов Ричард от холодного цинизма обреченности перешел к праздным мечтаниям в духе «а хорошо бы…» и от них – к серьезному плану. Когда они двинулись вдоль реки к водопаду, он уже думал на мили вперед, восстанавливая в памяти путь из ущелья к нижним склонам горы, которым пойдет ночью.
Они пересекли границу, отмеченную только замшелой пирамидкой, о которую один из террористов чуть не споткнулся. Водопад обошли по каменному карнизу; чтобы идти дальше на юг, надо было спуститься к реке по почти отвесному склону. Ричард заранее объяснил Джонсу, что без веревок там слезть можно, но трудно, так что Джонс прихватил с собой хороший моток троса. Пока одни любовались видами, другие (утверждавшие, что опытны в этих делах) закрепили трос на стволе исполинского кедра над самым краем уступа. Половина отряда спустилась, чтобы провести рекогносцировку. Потом отправили Ричарда, а за ним последовали остальные моджахеды. Чувствовалось, что все продумано: они боятся, что он рванет в бега, – отсюда и меры предосторожности.
Когда все очутились внизу, Джонс что-то приказал Абдул-Гафару, белому американскому моджахеду, и выразительно кивнул на Ричарда. Ричард еще это переваривал, когда Абдул-Вахаб («другой Абдул», очевидно, правая рука Джонса) вытащил пистолет, взвел курок и прицелился Ричарду в грудь с расстояния в восемь футов. «Поставь ноги на ширину плеч», – распорядился Абдул-Гафар со своим среднезападным акцентом. Он вытаскивал из рюкзака пук черных нейлоновых стяжек: не тех, каким в офисах закрепляют непослушные сетевые шнуры, а серьезных – в четверть дюйма шириной и фута два длиной.
