Майн Рид - Голубой Дик
Когда же охотники увидели, что Желтый вождь возвращается с пойманной беглянкой, радости их не было предела. Видя, что все предположения их предводителя сбываются и планы вполне удаются, они уже заранее торжествовали победу. Но вдруг почти у самого входа в лощину индейцы зачем-то свернули в сторону, что-то прокричали и заставили даже своего вождя последовать за ними. Что бы это могло значить?
— Черт знает! Решительно не понимаю, что еще там случилось, — бормотал Ортон, больше всех пораженный неожиданным маневром индейцев. — Не может же быть, чтобы они заметили наше присутствие, иначе, наверное, сразу напали бы на нас… Не наткнулись ли они на наших лошадей? Но нет, едва ли! Лошади так хорошо спрятаны за деревьями, что их невозможно заметить издали. Вероятно, что-нибудь другое привлекло их внимание… Интересно знать, что именно?
Нед испытывал прямо-таки адские муки. Клару охраняли всего два индейца, притом так близко, всего в каком-нибудь десятке ярдов от входа в лощину… Молодой человек с мольбой взглянул на друга.
— Потерпи еще немного, мой славный мальчик, — положив руку на плечо Неда, проговорил Ортон, угадывая его мысли. — Ты должен сам понять, что излишней стремительностью можешь все испортить. Стоит тебе только показаться индейцам, как они тотчас же ускачут вместе с пленницей, и поминай как звали… Не вертись так, пожалуйста, и не выставляй дуло своего карабина раньше времени. Еще не настолько темно, чтобы его блеск не могли заметить остроглазые индейцы. Терпи и утешайся мыслью, что мы близки к цели, и через каких-нибудь несколько минут все уладится само собой.
Действительно, не прошло и четверти часа, как обоим индейцам, сопровождавшим Клару, очевидно, надоело ждать возвращения вождя и остальных товарищей, и они направились к лагерю. Один держал на поводу лошадь Клары, а другой ехал позади пленницы.
Вдруг, когда всадники уже въезжали в лощину, их окружила толпа молчаливых фигур и в один миг сбросила с лошадей. Не успели индейцы опомниться от неожиданности, как уже упали бездыханными под меткими ударами своих врагов.
Но как обрадовалась и изумилась Клара, оказавшись вдруг в объятиях человека, одно воспоминание о котором было для нее отрадой и вместе с тем мукой в течение пяти лет! Пожалуй, трудно передать словами и восторг Неда, получившего, наконец, возможность прижать к груди девушку, которая была ему дороже жизни и которую считал уже навсегда потерянной для себя!
Он узнал от пленников не только всю историю переселения Блэкаддеров, но и то, что Клара совершенно свободна и может располагать своей судьбой по собственному усмотрению, а Блонт, хотя и не без насмешки, добавил, что сестра только им, Недом, все это время бредила и, конечно, будет очень довольна увидеть его в числе своих избавителей от индейцев. Это дало молодому ирландцу смелость отнестись к Кларе как к близкому человеку и без долгих церемоний прижать ее к своему сердцу.
Девушка не оттолкнула молодого человека. Только взглянув в лицо О'Нейля, Клара поняла, что он жертвовал жизнью ради нее и уже одним этим завоевал право открыто высказать свое чувство.
Но едва молодые люди успели обменяться несколькими словами, как безжалостный Ортон насильно развел их. Он снова поместил Клару среди белых пленниц, а Неда опять увлек на дно оврага. Впрочем, старый охотник расспросил девушку о причине исчезновения индейцев и узнал, что они, наткнувшись на лошадей, спрятались неподалеку, чтобы выследить, где их владельцы.
— Ну и пусть там сидят! — с улыбкой проговорил Ортон. — Посидят-посидят, да и вернутся сюда, да еще, возможно, с нашими лошадьми; это было бы очень кстати.
— Конечно, — заметил Гаррис. — Нам не надо будет самим ходить за ними. Пусть краснокожие стараются для нас, хэ-хэ-хэ!
— Погоди, дружище, — оборвал его Ортон, — не смейся прежде времени. Как бы нам не пришлось еще плакать!
— Они идут сюда с нашими лошадьми, — шепнул Нед, выглядывавший из оврага.
— Впереди сам Желтый вождь.
— Ну, вот это хорошо! — сказал Ортон. — Спрячься же скорее, Нед… Смотрите, друзья, не стрелять до тех пор, пока все мыши не окажутся в мышеловке, — обратился он к охотникам, указывая на долину, окруженную с трех сторон утесами. — Я дам знак, когда следует стрелять. Желтого вождя беру на себя. Если мне удастся освободить землю от такого чудовища, то это будет самым славным из всех моих подвигов… А теперь — молчок… Ни гу-гу и ни малейшего движения! Лежите, как мертвые!
Охотники легли на дно оврага и затаили дыхание. Ничто не выдавало их присутствия.
Наступившую тишину нарушал только шум водопада да топот приближавшихся лошадей. Это было затишье перед бурей.
Убедившись, что поблизости нет никакого движения, которое доказывало бы присутствие охотников, индейцы решили, что их враги где-нибудь в лесу осматривают свои капканы, расставленные для поимки дичи. Голубой Дик имел веские причины не желать встречи с охотниками, а потому приказал только забрать всех найденных лошадей и спрятать их у себя в убежище; в случае же, если кому-нибудь из охотников и придет в голову искать коней в лощине, с этими смельчаками там нетрудно будет справиться.
Приближаясь к убежищу, индейцы уже представляли, какой почет их ожидает, когда они возвратятся к своему племени и там узнают, что взят в плен не только целый караван белых, но и приведены двадцать пять прекрасных лошадей, к седлам которых прикреплены оружие и амуниция, которые имеют немалую ценность для краснокожих. Кроме того, они пригонят человек пятьдесят негров, а это тоже недурная добыча, поскольку индейцы всегда очень охотно использовали чернокожих в качестве рабов.
Пока индейские воины предавались мечтам, их вождь упивался тем, что ему удалось отомстить врагам.
«Пусть теперь моя гордая „сестрица“ испытает на себе всю прелесть рабства! — думал он. — Куда денется вся ее фанаберия, когда моя жена начнет хлестать ее бичом и заставит делать самую тяжелую работу!.. Но перед этим она еще напляшется у меня под водопадом, а потом я докажу ей, что вовсе не считаю своей сестрой… О нашем родстве нужно было говорить раньше, а не теперь, ха-ха-ха! Да, нельзя не признать, что этот поход был для меня самым удачным!»
Солнце уже скрылось за вершиной утеса, когда Голубой Дик подъезжал к лагерю. Вскоре взошла луна, и при ее свете индейцы могли лишь удостовериться, что здесь никаких перемен не произошло.
Тела двух последних индейцев, как и всех, убитых ранее, были убраны, а на местах часовых стояли трое охотников, переодетых в индейские костюмы. Голубой Дик полагал, что воины, которым он поручил охрану Клары, уже доставили ее в лагерь. Их лошади бродили вокруг лощины…
