Артур Конан Дойл - Долина страха

Мы надели на его пальцы мои перстни; но когда дошло до обручального кольца - он поднял свою мускулистую кисть, - сами видите, что это невозможно. Обручального кольца я ни разу со дня свадьбы не снимал, и чтобы сделать это, понадобился бы напильник. Да и вряд ли бы я согласился с ним расстаться. Но даже и захоти я, ничего нельзя было поделать. Мы решили оставить все как есть. Я принес пластырь и заклеил его палец в том месте, где у меня сейчас надето кольцо. Вы дали маху, мистер Холмс: догадайся вы содрать пластырь, вы увидели бы, что никакой ранки под ним нет.

Вот такое дело. Если бы я смог отсидеться тут немного, а потом перебраться куда-нибудь, где ко мне бы присоединилась моя «вдова», появился бы шанс безмятежно дожить остаток жизни. Эти дьяволы не дали бы мне ни минуты покоя, но если бы они прочли в газетах, что Болдуин своей цели достиг, пришел бы конец моим мучениям. У меня не было времени растолковать все Баркеру и моей жене, но они поняли, что надо прийти мне на помощь. О здешнем тайнике мне было известно, и Эймсу, кстати сказать, тоже, но ему и в голову не пришло как-то связать его с этим происшествием. Я заперся, предоставив Баркеру все остальные заботы.

Как он действовал дальше, вы знаете. Он открыл окно и отпечатал на подоконнике кровавый след, чтобы понятно было, как скрылся убийца, а уж затем принялся отчаянно звонить. Что было после, вам уже известно. А теперь, джентльмены, можете делать, что считаете нужным. Но я рассказал вам правду, всю правду, да поможет мне Бог! Что мне хотелось бы у вас узнать, это - как на меня посмотрит английский закон?

Последовало молчание, которое нарушил Холмс.

- Английский закон в основном справедливый закон. Больше, чем вам по справедливости полагается, вы от него не получите, мистер Дуглас. Но я хочу спросить у вас: каким образом тот человек узнал, где вы живете, как ему удалось проникнуть в ваш дом и спрятаться, чтобы напасть на вас?

- Об этом мне ничего не известно.

- Боюсь, история еще не окончена, - проговорил Холмс. Лицо его стало очень бледным и серьезным. - Вам могут встретиться враги пострашнее, чем английские законы и даже чем ваши преследователи из Америки. Полагаю, вы в большой опасности. Послушайте моего совета и не теряйте бдительности.

А теперь, мои долготерпеливые слушатели, я приглашаю вас последовать за мной из Берлстоуна в Суссекс и перенестись лет на двадцать назад во времени и на тысячи миль к западу в пространстве, чтобы я мог развернуть перед вами повествование настолько необычайное и ужасное, что вам, возможно, трудно будет поверить в то, что так все оно и было. Не подумайте, что я начинаю новую историю, не доведя до конца предыдущую. Читайте дальше, и вы в этом сами убедитесь. А когда я перескажу со всеми подробностями те давние события и вы разгадаете тайну минувших лет, мы снова сойдемся вместе в квартире на Бейкер-стрит, где и найдем окончание этой удивительной истории.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ «Метельщики»

Было 4 февраля 1875 года. Зима в тот год стояла суровая, и в ущельях Гилмертонских гор скопилось много снега. Однако железнодорожные пути постоянно расчищали паровым снегоочистителем, и вечерний поезд, связывающий длинный ряд шахтерских и железолитейных поселков, медленно подымался по крутому склону от Стэгвилла до Вермиссы, местного центра, расположенного в верхнем конце долины Вермисса. Оттуда железная дорога начинала спуск к Бартонской переправе, Хелмдейлу и дальше в сельскохозяйственное графство Мертон. Дорога одноколейная, но у каждого разъезда, а их там много, на запасных путях стояли составы из платформ, груженных углем и железной рудой - свидетельства таящихся в земле богатств, которые привлекли грубый народ и кипучую жизнь в этот прежде совершенно необжитой угол Соединенных Штатов Америки.

Это был действительно медвежий угол. Могли ли первопроходцы, некогда прошедшие здесь, предполагать, что цветущие прерии и зеленые заливные луга будут цениться гораздо дешевле, чем эти сумрачные места, где одни только черные скалы и лесные заросли? По обоим склонам длинной извилистой долины над темными, труднопроходимыми лесами виднелись голые вершины гор, белые снега и острые утесы. По этой-то долине и полз сейчас местный поезд.

В длинном переднем вагоне, где ехали человек двадцать-тридцать пассажиров, только что зажгли лампы. Большинство из сидевших были рабочие, возвращавшиеся домой в Вермиссу после трудового дня в нижней части долины. Из них человек десять, судя по почерневшим лицам, были шахтерами. Они сидели тесной группой, курили и негромко переговаривались, поглядывая на двоих, расположившихся по другую сторону от прохода. Форменная одежда и бляхи на груди выдавали в них полицейских.

Помимо них в вагоне ехало несколько женщин из рабочих семей и два или три господина почище, очевидно местные лавочники, да еще молодой мужчина, сидевший отдельно в углу. Именно он нас сейчас и интересует. Давайте приглядимся к нему как следует, он стоит того.

Невысокий румяный молодой человек лет тридцати. Большие умные серые глаза, весело и заинтересованно поблескивают за стеклами очков. Сразу можно сказать, что он прост и общителен и стремится быть в дружбе со всеми, что у него быстрый ум и всегда наготове приветливая улыбка. Но если приглядеться попристальнее, нельзя не обратить внимание на твердую линию скул и плотно сжатые губы - признаки, свидетельствующие о том, что за приятной наружностью этого темноволосого ирландца таится сила, способная оставить добрый или недобрый след в любом сообществе, куда бы он ни попал.

После нескольких реплик, обращенных к ближайшему углекопу, который в ответ лишь бурчал что-то нелюбезное, молодой путешественник погрузился в молчание и стал смотреть в окно на окружающий ландшафт.

Невеселая это была картина. В сгущающемся сумраке здесь и там на склонах гор мерцали красные горнила. Справа и слева темнели высокие груды шлака и отвалов, а над ними к небу уходили копры угольных шахт. Проплывали мимо тесные группы бедных дощатых хижин, в них только-только начинали зажигаться окна. И на всех остановках, которые встречались тут чуть не на каждом шагу, в ожидании толпились темноликие жители здешних мест.

Угледобывающий и железоплавильный район Вермиссы - отнюдь не курорт. Здесь повсюду видны знаки суровой и беспощадной борьбы за существование, здесь делается грубая работа, и делают ее грубые люди.

Молодой человек смотрел на эту мрачную землю с выражением страха и в то же время любопытства, свидетельствовавшим о том, что все это было для него внове. По временам он доставал из кармана толстый конверт, вынимал из него письмо и сверялся с ним, оставляя на полях какие-то заметки. Один раз он вытащил откуда-то сзади из-за пояса предмет, которому, казалось бы, не место в руке такого благовоспитанного пассажира. Это был флотский револьвер самого большого калибра. Когда он повернул оружие к свету, в магазине блеснули медные кружки гильз: револьвер был полностью заряжен. Владелец поспешил вернуть его на место в потайном кармане, но сидевший напротив рабочий заметил револьвер.