Джуниус Подраг - Преисподняя XXI века
Но небеса предназначены лишь для тех, кто умер с честью. Людей, скончавшихся от болезни в своей постели, ждет нисхождение в Миктлан, огромную продуваемую ветрами каверну, разделенную на девять преисподних. Внутренний ад служит обиталищем Владыки Преисподней и его супруги, Владычицы Смерти.
Пугающие испытания, что поджидают в Миктлане, занимают мои мысли, пока я жду своей очереди оказаться под ножом жреца. В первых восьми кругах подземного мира мне предстоит встретиться с телесными испытаниями. Я должен буду переплыть бурную реку, кишащую ядовитыми змеями и голодными крокодилами, проскочить между стремительно сдвигающимися горами, взобраться на зазубренный утес с острыми, как обсидиановые клинки, зубцами, оказаться под пронизывающим до костей студеным ветром и выдержать схватку со свирепыми хищниками, пожирающими сердца. Если через четыре года я смогу добраться до девятого круга, то паду ниц перед самим Миктлантекутли, Властелином Ужаса, и уж он, коли сочтет достойным Упокоения в Ничто, обратит мою душу в пыль, которую рассыплет по песку пустыни, что лежит к северу от нашей плодородной долины.
Но прежде чем я встречусь с жестокими испытаниями иного мира, мне предстоит взойти на Великую Пирамиду, откуда Свежующий Господин и его жрецы отправят меня в этот дальний путь.
Позади меня в очереди стоит перепуганный юнец.
— Ты попадешь в лучший мир, — мягко говорю я.
— Мой хозяин сказал, что меня ждут девять преисподних.
— Девять лучше, чем десять.
— А где же десятый ад?
— Ты в нем живешь.
Он рассказал мне, за какую провинность оказался здесь. Он посмел ввести свой твердый клинок, тот, что находится у мужчины между ног, в лоно дочери своего господина, которая между тем уже была обещана в жены человеку из ее круга. За это прегрешение господин подарил его храму для принесения в жертву.
Слушая сетования юнца, я думаю о собственной жизни. Я сам-то всего на несколько лет старше его, но мы прожили совершенно разные жизни, ибо колесо времени не раз то возносило меня, то опускало вниз. По рождению я принадлежал к высшей знати, но вырос среди простого народа, занимал высокое положение, вызывал восхищение женщин, а мужчинам внушал зависть и страх.
Мое восхождение из грязи к вершинам и последующее падение с них представляет собой историю, сопоставимую с преданием о потопе, поглотившем Сей Мир и всех населявших его, кроме мужчины и женщины, взобравшихся на могучее дерево.
Паренька вырвало утренним маисовым супом.
— Не бойся смерти, — посоветовал я ему. — Не стоит являться в иной мир с сердцем, охваченным страхом.
Впрочем, еще произнося эти слова, я уже почувствовал, что мальчишке не преодолеть даже первый этап. Ничего у него не получится, а не справившись с жестокими испытаниями, он окажется обречен навеки: его душа будет набита змеями Владычицы Смерти и наглухо зашита кактусовыми иголками.
Времени мало, а рассказать нужно многое. Позвольте мне ухватить вас за ухо и притянуть поближе, чтобы вы услышали мои слова и узнали всю мою жизнь, как если бы находились рядом со мной, когда протекали мои дни.
Хотя сейчас меня называют Та-Хин, у меня было много имен. Знайте, что Та-Хин — не то имя, которое я получил от отца при рождении. Мое подлинное имя было брошено на ветер еще в бытность мою младенцем и заменено на другое. Я вырос среди Народа Каучука в жарком, влажном тропическом краю возле Восточного Моря. В те дни я был юн и невинен… Ну, может быть, не совсем уж невинен, но зелен, как тот перепуганный юнец позади меня.
Мне пришлось немало поскитаться по Сему Миру, порой голодать и бедствовать, а порой наслаждаться почестями и славой, играя в олли, игру в мяч, игру жизни и смерти. Случись мне сыграть на небесной площадке против самого легендарного Ксолотля, я мог бы одолеть и его. Чтобы правильно понять, какое место принадлежало мне в Сем Мире, вы должны узнать о том, что происходило задолго, за целые эпохи, до моего рождения.
Согласно преданию, пока обращалось колесо времени, на человечество четырежды обрушивались губительные бедствия. Катастрофы губили города и цивилизации, но на смену им приходили новые. В предыдущую эпоху мир населял народ, сотворенный Тескатлипокой, первым солнцем. Его время закончилось, когда в эру Четвертого Ягуара людей пожрали огромные ягуары.
Кецалькоатль, Пернатый Змей, явился властвовать над небом и землей после разрушения и строительства великого города Теотиуакана, так что его стали почитать — и поддерживать — многие. А бог этот был чрезвычайно кровожаден.
Пойдемте со мной, и я поверну вспять колесо времени, поведаю вам, как огненный бог явился в Сей Мир и основал империю крови и как я сражался за свое прирожденное право.
Книга V
ПРИБЫТИЕ. 42 г. н. э
13
Древний Вьетнам
Трунг Трак, молодая вьетнамская женщина, стояла на стене своей крепости и смотрела на огненную звезду, сиявшую в ночном небе. Рядом, подойдя к ней, встала ее сестра, Нхи. Одетые как воины, они были готовы к битве.
Сидевшая рядом в позе лотоса морщинистая старуха смотрела на летевший по небу огненный шар, теребя пальцами ожерелье из костяшек. Пхунг Тхи Чин, тетушка молодой женщины, была слишком старой, чтобы сражаться в битве, которой предстояло разразиться на рассвете, но известна и уважаема по всей стране как прорицательница, способная предвидеть будущее.
Глядя на огненный шар, она размышляла о том, доброе это знамение или дурное. Никто прежде не видел ничего подобного, хотя она видела «лохматые звезды», как называли кометы, и «падающие звезды», прочерчивавшие тьму яркой полоской, прежде чем упасть на землю. Но эта огненная звезда была совсем другой, намного ярче всех остальных звезд и больше любого небесного светила, кроме Луны и Солнца. Не то чтобы она действительно пылала огнем, но люди называли ее огненной звездой, ибо она светилась красным, как огонь костра, светом.
По небу катит бог на огненной колеснице — именно так она понимала увиденное. Но что это за бог? Бог света или тьмы? Добрый или злой?
В миле от крепости готовилась к сражению, которому предстояло разразиться утром, могучая китайская армия.
Ее племянница Трак, старшая из двух сестер, первой пришла к мысли о восстании против жестокого владычества Китая над Вьетнамом — и первой взялась за меч. Сейчас она возглавляла армию.
Вьетнам стенал под тяжкой пятой китайских императоров династии Хань на протяжении столетий. В этот период Китай, озабоченный отражением набегов кочевых племен, живших далеко на севере, вел строительство гигантской стены, которая должна была помешать степным всадникам вторгаться в империю. Но положение покоренного Вьетнама стало особенно непереносимым, когда китайский наместник Су Дин принялся рьяно искоренять местные обычаи и верования и навязывать вьетнамцам китайские порядки. Земли отнимались у наследственных владельцев и передавались в управление высокопоставленным чиновникам — мандаринам, а вьетнамцев заставляли носить китайское платье, говорить по-китайски и молиться китайским богам.
