Эрих Распе - Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена

Султанъ принялъ мою ставку и сказалъ, что непремѣнно прикажетъ снять мою голову, если я не исполню своего обѣщанія, такъ какъ не можетъ позволить смѣяться надъ собой даже самымъ лучшимъ своимъ друзьямъ.

Если же я сдержу свое обѣщаніе, султанъ обѣщалъ мнѣ дать изъ своихъ сокровищъ столько золота, драгоцѣнныхъ камней и жемчуга, сколько можетъ поднять самый сильный человѣкъ.

Мнѣ подали бумагу, перо и чернила, и я написалъ императрицѣ Маріи Терезіи слѣдующее письмо:

«Ваше величество, вмѣстѣ съ императорскимъ престоломъ, вы унаслѣдовали и винный погребъ вашихъ августѣйшихъ родителей. Осмѣливаюсь просить васъ вручить подателю этого письма бутылку токайскаго, которое мнѣ такъ часто приходилось пить съ вашимъ покойнымъ отцомъ! Имѣлъ смѣлость обратиться къ вашему величеству съ такой просьбой потому, что держалъ пари съ турецкимъ султаномъ, при чемъ утверждалъ, что ваше токайское превосходитъ вкусомъ его вино. Пользуюсь при этомъ случаемъ принести увѣреніе вашему величеству въ глубочайшемъ почтеніи, съ которымъ имѣю честь быть и т. д., и т. д.

Немедленно я позвалъ своего курьера, передалъ ему письмо и просилъ его поспѣшить. Курьеръ снялъ съ ногъ гири и отправился въ дорогу. Мы же усѣлись съ султаномъ допивать вино, оставшееся въ бутылкѣ и ждали возвращенія моего курьера.

Прошло четверть часа, полчаса, три четверти часа, а курьера все нѣтъ. Я началъ уже волноваться, а султанъ все поглядывалъ на проволку звонка, собираясь, повидимому, позвать палача. Не желая показать султану своего волненія, я вышелъ въ садъ. Султанъ приказалъ двумъ слугамъ слѣдовать за мною и не спускать съ меня глазъ. Стрѣлки часовъ показывали уже пятьдесятъ пять минутъ четвертаго. Меня охватилъ смертельный страхъ. Въ эту минуту я вспомнилъ о своемъ подслушивалыцикѣ и о стрѣлкѣ, о которыхъ я уже имѣлъ честь разсказывать вамъ. Они явились ко мнѣ на площадь. Подслушивалыцикъ приложилъ ухо къ землѣ и къ моему величайшему отчаянію сообщилъ, мнѣ, что курьеръ мой крѣпко спитъ гдѣ-то около Бѣлграда. Стрѣлокъ взобрался на высокую террасу, поднялся на носки и крикнулъ оттуда, что видитъ курьера спящимъ подъ тѣнистымъ дубомъ на разстояніи полупути отъ Вѣны до Константинополя. Стрѣлокъ прицѣлился и выстрѣлилъ, желуди, вѣтки и листья градомъ посыпались съ дуба на спящаго курьера. Ни живъ, ни мертвъ вскочилъ онъ на ноги и быстрѣе молніи помчался къ Константинополю.

Ровно въ пятьдесятъ девять съ половиною минутъ четвертаго онъ стоялъ уже передъ кабинетомь султана съ бутылкой и собственноручнымъ письмомъ императрицы Маріи Терезіи. Мой страхъ прошелъ.

Султанъ налилъ бокалъ доставленнаго вина и съ наслажденіемъ выпилъ его. Вино такъ поправилось ему, что онъ закупорилъ бутылку и спряталъ ее въ шкафъ, извиняясь передо мною и говоря, что мнѣ легко будетъ достать для себя другую бутылку, тогда какъ ему это не доступно. Затѣмъ султанъ приказалъ позвать къ себѣсвоего казначея и, когда тотъ явился, распорядился выдать мнѣ изъ своихъ сокровищъ столько золота, дрогоцѣнныхъ камней и жемчуга, сколько можетъ поднять и унести самый сильный человѣкъ.

Казначей низко поклонился повелителю и направился къ дверямъ. Я поспѣшать за нимъ, боясь, что султанъ отмѣнитъ свое распоряженіе. Сейчасъ же послалъ и за своимъ силачемь. Тотъ пришелъ съ длинной толстой веревкой, и мы отправились съ нимъ въ подвалы, наполненные сокровищами. Казначей султана поражался, наблюдая за тѣмъ, какъ мой силачъ, тяжело нагруженный, выходилъ изъ помѣщеній, гдѣ хранились сокровища султана. Мы отправились сейчасъ-же къ пристани, гдѣ я нанялъ корабль, чтобы отвезти сокровища въ безопасное мѣсто. Казначей же побѣжалъ къ султану и разсказалъ ему, что всѣ его богатства унесены мною.

Его величество тогда только понялъ, какую онъ допустилъ ошибку, согласившись принять пари.

Главный адмиралъ султана получилъ приказаніе немедленно отправиться со всѣмъ турецкимъ флотомъ въ погоню за мною, отнять у меня сокровища, а, самого потопить въ морѣ.

Не успѣлъ я отъѣхать нѣсколькихъ миль отъ берега, какъ увидѣлъ плывущій прямо на меня весь военный турецкій флотъ. Я сильно перепугался, такъ какъ считалъ свою жизнь въ большой опасности.

Вдругъ я припомнилъ, что раздувальщикъ мой былъ при мнѣ. Онъ успокоилъ меня, помѣстился на кормѣ нашего корабля, одну ноздрю направилъ къ турецкому флоту, другую къ нашему кораблю и сильно подулъ.

Море заволновалось, мачты турецкаго флота изломались въ щепы, паруса оборвались, и въ такомъ видѣ флотъ прибылъ обратно въ гавань; нашъ-же корабль отнесло къ берегамъ южной Италіи.

Но то, что скоро наживается, скоро и проживается. Мнѣ не пришлось воспользоваться своими богатствами.

Въ Италіи меня толпами окружали нищіе такъ какъ, не смотря на богатство природы, населеніе этой страны страшно бѣдствуетъ. Большую часть своихъ сокровищъ я роздалъ нищимъ. Кромѣ того, полиція въ этой странѣ настолько плоха, что тамъ развелось много разбойниковъ, которые среди бѣла дня нападаютъ, на прохожихъ и проѣзжихъ и грабятъ ихъ. Я тоже подвергся печальной участи. Всѣ оставшіяся у меня драгоцѣнности были отняты разбойниками, и мнѣ едва удалось спасти свою жизнь.

XIII

Приключеніе съ пушкой

Султанъ не долго сердился на меня. Доходы его величества были такъ велики, что въ короткое время онъ собралъ новыя сокровища. Ко мнѣ же онъ силно привыкъ и скучалъ безъ меня. Онъ узналъ о мѣстѣ моего пребыванія и послалъ за мною. Я также привязался къ султану, очень обрадовался его приглашенію и немедленно отправился въ Константинополь, чтобы отпраздновать вмѣстѣ съ его величествомъ наше примиреніе.

Но къ сожалѣнію и на этотъ разъ миръ между мною и султаномъ длился не долго.

Въ Константинополѣ, въ крѣпости стояла огромная пушка. Она была отлита изъ бронзы и стрѣляла мраморными ядрами колоссальныхъ размѣровъ. Однажды мы осматривали вмѣстѣ съ однимъ французомъ эту пушку. Французу сильно хотѣлось выстрѣлить изъ этого орудія. Онъ попросилъ разрѣшенія у султана, и султанъ изъявилъ свое согласіе. Узнавъ о намѣреніи француза, вся турецкая армія пришла въ сильное волненіе: всѣ были увѣрены, что сотрясеніе, произведенное выстрѣломъ изъ пушки, разрушитъ весь городъ. Для того, чтобы произвести выстрѣлъ понадобилось болѣе трехсотъ фунтовъ пороху. Вложенное въ пушку ядро вѣсило около тысячи фунтовъ. Никто не хотѣлъ присутствовать при томъ какъ произведутъ выстрѣлъ. Все обошлось, однако, благополучно. Городъ не разрушился, хотя выстрѣлъ и вызвалъ небольшое землетрясеніе. Ядро перелетѣло черезъ проливъ, а море сильно волновалось, волны ударялись о берегъ и пѣной покрыли весь проливъ.