Франк Хеллер - Миллионы Марко Поло
И все. Конец книги содержал только малоинтересные описания дальнейших путешествий пизанца. Доктор поднял голову от книги и выпрямился. Он читал ее, лежа грудью на столе, как мальчишка, захваченный романом о приключениях индейцев. В его глазах все еще стоял слепящий свет зеленой настольной лампы; он опустил веки и, погрузившись в раздумье, машинальным жестом прикрыл глаза рукой. Что означали прочитанные строки? Неужели именно за этими сведениями о Марко Поло с такой страстью гонялся тот, другой? Неужели он имел в виду книгу мессера Рустичано, когда писал «Там! Конечно, там! Терпение! Я…»? Да, это наверняка они, те самые сведения, которые граф ди Пассано искал с такой страстью. Но если эти строки что-то значили, доктор пока еще не понимал их значения. О том, что Марко Поло оказался несчастлив в семейной жизни, было известно из других источников; о том, что он даже собирался покинуть Венецию и отправиться путешествовать на Запад, было известно тоже. Похоже, его чувства к родному городу и к семье были именно такими, как их описывали «Достопримечательные события». Но выражения, к каким Марко Поло прибегал для изъявления своих чувств, произвели на доктора такое же впечатление, какое они произвели на автора книги, их цитировавшего: мессер Марко говорил в бреду или как человек, который чувствует приближение конца. Почему же его слова могли иметь какое-то значение для человека, жившего в XX веке?
Доктор отнял руку от глаз и уставился в потолок на люстру. Потом опустил глаза и посмотрел на стол. И тут же вскочил. А потом снова рухнул на стул и стал озираться вокруг.
Рукописи мессера Рустичано на столе не было. Она исчезла.
Невозможно! Всего минуту назад доктор оторвался от страниц «Достопримечательных событий»! Каким образом рукопись могла исчезнуть? Как это могло случиться?
Впрочем, не все ли равно, как это случилось. Там, где доктор видел рукопись в последний раз, на столе среди взятых им других книг, ее не было, она просто-напросто испарилась…
У доктора вырвалось рычание, застрявшее в горле. Ну конечно! Все понятно! Задумавшись, он прикрыл рукой глаза, и кто-то воспользовался короткими мгновениями, когда он так сидел, чтобы украсть рукопись. Кто-то! Но кто? А кто же еще, как не злосчастный итальянец, который сам хотел прочитать эти воспоминания, но получил отказ, тот самый синьор делла Кроче, на которого Циммертюр в последний раз обратил внимание как раз тогда, когда главный библиотекарь принес доктору единицу хранения под шифром М33 в разделе 9b28, и которого теперь нигде не было видно!
Да, синьор делла Кроче скрылся. Доктор обежал взглядом зал. Итальянец исчез бесследно! В голове доктора лихорадочно роились мысли. Что делать? Заявить о пропаже главному библиотекарю? Он был сама любезность, когда вручал доктору драгоценный том, но вначале держался уклончиво, чтобы не сказать «настороженно». Поверит ли он рассказу доктора? Не увидит ли скорее в синьоре делла Кроче сообщника доктора, которому тот поручил украсть рукопись? Весьма вероятно, а еще вероятнее, что доктору придется оказаться в одиночестве в тюремной камере. Пусть даже профессора Бонвало и Бошан поручатся за его безупречную репутацию, в ожидании их поручительства или пока полиция не найдет рукописи и не вернет ее в библиотеку, доктору все равно придется посидеть под замком.
Но полиция не вернет рукопись, в этом доктор был уверен — синьор делла Кроче слишком ее опередил. От Страсбурга до границы рукой подать и…
Выход был только один — доктор должен сам пуститься вдогонку за синьором делла Кроче! После кражи прошло еще не так много времени, след еще свеж, еще можно вернуть рукопись и уладить все, не поднимая шума. До закрытия библиотеки оставался еще час. До тех пор никто не обратит внимания, что доктора нет на месте.
Доктор больше не колебался. Ступая быстро и бесшумно, он выбрался из библиотечного зала и, получая в гардеробе свое пальто, улучил минуту, чтобы задать гардеробщику вопрос. Совершенно верно: господин, похожий по описанию на того, кем интересуется доктор, минуты две-три назад взял в гардеробе свое пальто и побежал по лестнице вниз. Было ли у него что-нибудь в руках? Нет, гардеробщик ничего не заметил. А доктор что-то ищет? У него что-то пропало?
— Нет, нет! — вскричал доктор и тоже ринулся вниз по лестнице. Только теперь, когда он начал приводить в исполнение свой замысел, он осознал, сколь серьезно обстоят дела. Он стал невольной причиной того, что французское государство лишилось своей собственности — пусть непрочитанного, но драгоценного документа. Доктор сам пустился по следам вора. Прекрасно! Но до тех пор пока он не сможет положить на столик возврата книг рукопись под шифром М33 в разделе 9b28, он — сообщник синьора делла Кроче…
Доктору уже чудились за спиной шаги преследователей. Может, ему лучше вернуться, рассказать о том, что случилось, объяснить свой внезапный порыв и принять на себя последствия?
Последствия — это арест, тут сомнений не было. Но доктору совсем не хотелось сидеть в тюрьме. Зато ему очень хотелось, чтобы в четырех стенах за крепкими запорами оказался синьор делла Кроче. Доктор стиснул зубы и продолжал свой путь.
И вдруг ему вспомнилось полученное накануне письмо астролога.
«Сатурн, который властвует над узилищами и арестами, в своем восхождении торжествует над Меркурием, под которым Вы родились и который находится сейчас в подавляющем его знаке Рыб», — пробормотал доктор и с грохотом захлопнул за собой дверь библиотеки.
Так и вышло, что час спустя руки старшего библиотекаря вновь заходили ходуном вверх и вниз, как поршни: две срочные телеграммы уведомили профессоров Бонвало и Бошана, что они отогрели змею на своей груди, а в страсбургскую полицию поступило заявление о том, что доктор Йозеф Циммертюр из Амстердама похитил и увез в неизвестном направлении национальное достояние Французской Республики.
Глава восьмая
Меркурий против Сатурна — первый раунд
Доктор, моргая, оглядел Плас де ля Репюблик — площадь Республики, которая раньше называлась Кайзерплац — площадь Кайзера. Никаких следов синьора делла Кроче, да и трудно было ожидать, что он окажется здесь. Но чуть поодаль, на углу авеню де ля Либерте, то есть проспекта Свободы, который еще несколько лет назад назывался улицей Кайзера Вильгельма, стояла одинокая машина. Доктор в мгновение ока оказался возле нее.
Это был маленький открытый фиат. Шофер прогуливался рядом с машиной, время от времени останавливаясь и притопывая ногой.
— Скажите, не видели ли вы высокого брюнета лет тридцати, выходящего из библиотеки?
