Гюнтер Хофе - Мерси, камарад!
— От устья Сены и до самого Парижа нет больше ни одного целого моста через реку. Вот теперь и представьте себе, что произойдет, если вдруг понадобится быстро перебросить оперативные резервы из восточных районов или же обратно.
— Господин генерал, не считаете ли вы, что в последнее время усилили подрывную работу против нас различные подпольные организации?
— Да, разумеется. И в первую очередь — движение Сопротивления, которое поддерживает тесную связь с местными французскими властями. В последнее время туда хлынул поток молодых французов. Не следует забывать и о совместных действиях французов с англичанами. Английская секретная служба тоже не дремлет… Возможно, что и сейчас, когда мы с вами так приятно беседуем, с неба на нас где-то сыплются бомбы.
— А что вы можете сказать, господин генерал, о действии французских коммунистов? — смущенно спросил Альтдерфер.
Генерал наполнил два больших бокала коньяком.
— Коммунистов? — переспросил он. — Они-то и являются главной силой, которая активизировалась всюду. Они создают сеть движения Сопротивления, они поддерживают связь с французской полицией. Они провозглашают лозунг о необходимости освобождения Франции от оккупантов. Они доходят до небывалой наглости: представьте себе, вчера в Фижаке, в ста двадцати километрах северо-восточнее Тулузы, эти террористы в количестве шестисот человек выступили организованно, у них имеется даже тяжелое вооружение!
— Это не так далеко от нас.
Капитан чувствовал, что его плохое настроение начало переходить в прямой страх — страх перед предстоящим десантом противника, страх перед движением французского Сопротивления. Коммунисты доставили ему немало хлопот, когда он был на Восточном фронте, они имелись даже в частях вермахта. А теперь предстояла встреча с ними здесь, на Западе. Остались в живых он и обер-лейтенант Генгенбах, один из офицеров батареи, которой уже не существовало как таковой, но бывший командир которой перебежал к красным. А что будет, если такой человек, как этот Генгенбах, являющийся в настоящее время командиром батареи в его же собственном артдивизионе, установит контакт с французскими коммунистами?
Круземарк зевнул. Стрелки часов показывали два часа ночи.
— Господин генерал, разрешите мне попрощаться и еще раз поблагодарить вас за все.
— Все, о чем мы с вами здесь говорили, должно остаться между нами. — Генерал не спеша вставил в глаз монокль и изучающим взглядом впился в лицо капитана.
Капитан слегка щелкнул каблуками, отчего шпоры чуть-чуть звякнули, выпрямился, выпятив украшенную орденами грудь.
Круземарк снова зевнул.
— Случай с этой артисточкой — тоже… — продолжал он. — Я в любое время готов оказать вам взаимную услугу. И передайте, пожалуйста, от моего имени привет старому Пфайлеру.
Альтдерфер сел в машину и поехал по дороге в Курсан. Ехал и думал о том, что он нисколько не удивится, если сейчас около него разорвется мина или его обстреляют из пулемета. Проклятый туман! Да и как знать, не является ли коммунистом любой встреченный на дороге француз. В небе летали американские и английские самолеты, сбрасывали агентов и вооружение, радиостанции. Все сыпалось с неба, как дождь, и уж само собой разумеется — коммунисты имели к этому прямое или косвенное отношение.
За рулем автомобиля сидел обер-ефрейтор Зеехазе. Водитель он, безусловно, хороший и к тому же превосходно ориентируется на местности. Десять дней назад Альтдерфер забрал его от Генгенбаха, с которым их водой было не разлить. Из документов ничего нельзя было узнать о прошлом Зеехазе, однако достаточно было посмотреть на него, чтобы понять, что он за человек. Вот и из Берлина присылают на фронт такой же сброд, как и из Вены. Капитан вспомнил рабочие забастовки, демонстрации протеста, невольным свидетелем которых он в свое время был. Перед глазами появились рабочие с поднятыми вверх сжатыми кулаками, которые кричали; «Рот фронт!» и «Да здравствует Москва!». Такой и этот Зеехазе; в самый ответственный момент он запросто может переметнуться на сторону противника.
Альтдерфер вздохнул спокойно только тогда, когда они миновали второй противотанковый заслон и на фоне ночного неба можно было различить силуэты домов небольшого городка.
Альтдерфер сразу же созвонился с Нарбонном. К телефону подошел кто-то незнакомый. Пришлось ждать не менее получаса, пока его соединили с дивизионом Пфайлера. А затем еще минут пять, пока не позвали самого майора. Слышимость была хорошей.
— Господин майор, вы не догадываетесь о том, кто с вами сейчас разговаривает? — спросил Альтдерфер.
— Тот, кто звонит в три часа ночи, вряд ли может сообщить что-нибудь приятное, скорее наоборот. — Голос у майора был сердитый.
— Прежде всего мне поручено передать вам привет от генерала Круземарка.
— А ваш голос мне знаком! Уж не обер-лейтенант Альтдерфер ли это?!
— Мы слишком давно не встречались с вами. Это действительно Альтдерфер, только не обер-лейтенант, а капитан и командир артдивизиона.
— Дружище Альтдерфер! Я вас поздравляю! Я всегда знал, что вы быстро сделаете карьеру! Однако что именно заставило вас звонить мне в такую пору?
Капитан полунамеками сообщил, что злополучные бумаги, которые, по-видимому, доставили Пфайлеру немало хлопот, найдены и находятся в безопасном месте. Послезавтра он получит их со служебной почтой.
— Что?! Альтдерфер, дружище! Если бы вы знали, как я вам благодарен! С удовольствием выпью за ваше здоровье!
— Приятно слышать. А ведь мы с вами не виделись с осени сорок третьего года.
Пфайлер начал распространяться о том, что большие неприятности начались с небольших… Одной из батарей у него командует невыносимый человек. С таким с ума сойти можно! Раньше такого сразу бы сняли с должности и заменили другим. Нет ли у Альтдерфера случайно кого-нибудь на примете?
Альтдерфера осенило. Он понял, что ему представляется возможность избавиться от кое-кого. А Круземарк легко это сделает.
— Пожалуй, у меня есть такой человек. Он вам понравится, — произнес он. — Просто мне хочется вам помочь — не подумайте, что я это делаю с какой-то целью…
— Ну о чем речь, Альтдерфер!
— Вы помните лейтенанта Генгенбаха из шестой батареи?
— Разумеется, помню. Во время отсутствия Хельгерта он довольно долго и успешно командовал батареей.
— Сейчас он обер-лейтенант и командует батареей. Я готов обменять его.
Абонент на другом конце провода внезапно замолчал. Видимо, Пфайлер о чем-то раздумывал.
— Следует сказать, что нам будет трудно перевести боевого командира, имеющего опыт борьбы на Восточном фронте, однако я помогу в этом. У вас Генгенбаху будет лучше.
