Евгений Новоселов - Думалогия. Обучение через приключения в Египте

Со временем эту проблему решили, сделав другой вариант солнечных часов, из известняка: по центру был маленький гномон, а от него в две противоположные стороны вниз уходили ступени. До полудня тень падала на первую плоскость, постепенно опускаясь по ступеням сверху вниз, а после полудня – на вторую плоскость, постепенно поднимаясь снизу вверх, в полдень тени не было. Такой вариант был практичнее, к тому же эти часы не требовалось переворачивать: концы смотрели одновременно на восток и запад.

– А как они делали разметку на часах? – прервала Лиза дядюшкин рассказ.

– Час дня тогда был равен одной двенадцатой промежутка времени от восхода до заката. Однако люди заметили, что по мере приближения солнца к зениту тень движется медленнее, поэтому расстояния между делениями на планке ближе к центру делались меньше. Сперва отметки наносили, исходя лишь из практического опыта, потом пытались делать расчёты. Египтяне знали, что тень, отбрасываемая гномоном, различна в зависимости от времени года, но поначалу разницу они не учитывали.

Почему? Ну, вероятно, в этом просто не было практической необходимости, поскольку они следили в основном за временем начала богослужения и за длиной трудового дня. Но позже всё-таки потребовалось более точное измерение, и тогда стали делать солнечные часы с особыми шкалами для разных месяцев. В разных странах это изобретение принимало различный облик, но принцип тени, падающей на шкалу, оставался всегда и везде.

– Карл, Вы намекаете, что перед нами сейчас солнечные часы? – спросил Орлов.

– Именно!

– Но ведь их не использовали в помещении – для этих целей были клепсидры.

– Клепси… что? – замотал головой Макс.

– Клепсидра, – повторил дядюшка, – это водяные часы. На дне сосуда делалось отверстие, из которого капля за каплей вытекала вода. Такие часы были у египтян, вавилонян и древних греков. У азиатских народов, наоборот, пустой полушаровидный сосуд плавал в большой чаше и постепенно наполнялся водой через маленькое отверстие. Мне кажется, эта идея была навеяна наблюдением за лодкой, давшей течь. Как ни крути – принцип у всех был один. Это изобретение, кстати, послужило возникновению всем известной фразы «время истекло». Клепсидры использовались в храмах во время богослужений или чтобы отмерить оратору продолжительность его выступления. Впрочем, это уже другая история. Сейчас мы имеем дело именно с солнечными часами, я убеждён в этом!

– Допустим, это они, – Андрей всё ещё сомневался, – но какой в этом смысл?

– А такой, – продолжал объяснять дядя Карл, – что мы не увидели самого очевидного: у нас перед носом – скарабей. Он почитался, как священное насекомое богов Солнца. Движение скарабея с шариком навоза с востока на запад отождествлялось египтянами с перемещением дневного светила на небосводе.

– Я с Вами полностью солидарен, – согласился Орлов, – и уже подумал, что горящий факел осветит столб, а гномон укажет на нужное отверстие. Вот только факела здесь два! И всё это теряет смысл.

– Не думаю, – ухмыльнулся дядюшка, – Лиззи, ты ещё носишь в рюкзаке иголку с нитками?

– Да, – ответила девочка.

– Достань, пожалуйста, мне иглу, а ещё две бутылки: пустую и с водой.

Лиза извлекла всё необходимое, и дядюшка ножом вырезал у пустой бутылки донышко, при этом оставив стенки высотой сантиметра три. Затем он наполнил этот сосуд водой и поставил на пол.

– Что ты делаешь? – спросил его Макс.

– Компас, – коротко ответил дядя Карл и достал спички. – Китайское изобретение. Смотрите: нам нужно, чтобы один конец иголки был намагничен – он покажет на север.

Дядюшка потёр край иголки о волосы.

– И для лучшего эффекта размагнитим второй.

Он поджёг спичку и начал нагревать противоположный конец.

– Готово.

Затем проткнул пробку от бутылки с двух краёв, чтобы иголка была посередине, и положил эту конструкцию плоской стороной вниз в приготовленный обрезок бутылки с водой. Она медленно начала крутиться по кругу. Все замерли в ожидании. Примитивное устройство в данный момент было похоже на чудо. Наконец иголка остановилась.

– Превосходно! – воскликнул дядя Карл. – Если намагниченный край указывает на север, то жук смотрит на восток! То есть…

– На солнце! – подхватил Орлов. – Гениально!

– Ну так. Это ж египтяне! – захохотал дядюшка. – Значит, нам нужен факел на восточной стене. Лиззи, ну-ка забирайся ко мне на плечи.

Она вскарабкалась на дядюшку, и он поднял её вверх. Девочка чиркнула спичкой и поднесла её к факелу. Он вспыхнул, ярко осветив маленькую комнату.

– Всё сходится, Карл. Как Вы и говорили, – сказал Андрей. – Часы работают! Вот отверстие, которое нам нужно!

Тень от скарабея, сидящего на балке, упала на одну из дырок в полу.

– Ну что, пробуем ещё раз? – занервничал Макс. – Время-то идёт.

– Да, конечно! – дядюшка взял скипетр и подошёл к месту, куда падала тень. Громко выдохнув через рот, он двумя руками водрузил скипетр на новое место, которое было указано жуком.

Огонь задрожал, и прямо под факелом стена начала опускаться вниз, открывая перед путешественниками новый проход. Все четверо направили в него фонарики. Лучи забегали по просторной комнате и остановились в центре.

«Глазам своим не верю», – хотел сказать дядя Карл, но вместо этого просто замер с открытым ртом.

– Ущипни меня, – попросил Макс сестру.

Лиза, не поворачивая головы, потянулась к нему рукой и прикрыла его нижнюю челюсть, которая от увиденного уехала вниз, как и у дядюшки.

– Давайте подойдём? – предложил мальчик.

– Надо быть предельно осторожными. Здесь могут быть ловушки, – сказал Андрей. – Подождите здесь.

Он медленно направился к центру комнаты. Всё было спокойно. Даже слишком. Ещё несколько шагов и он будет на месте. Шаг. Другой. Вдруг под его ботинком что-то заскрежетало. Орлов застыл на одной ноге, не решаясь опустить вторую на землю. Лиза зажмурилась от страха. Слышно было, как тикают дядюшкины наручные часы. Через минуту, осознав, что ничего не произошло, Андрей встал на свободную ногу и посмотрел, на что наступил:

– Тьфу ты! Просто камешек попался.

– Уф! – облегчённо выдохнули остальные.

Орлов сделал ещё три шага и оказался на месте.

– Всё в порядке. Можете смело идти.