Анастасия Киселева - Феникс, восстающий из пепла
Незаметно наступил вечер. С появлением сумерек стало веселей. Мужики под предводительством отца жениха, ставили столы по периметру площади, женщины — хозяйки споро их накрывали. Появилась молодежь — разнаряженные девушки с заплетенными косами и приодетые парни. Они не столько помогали взрослым, сколько прохаживались друг на виду у друга, сбившись в шумные стайки.
Пока возились, совсем стемнело, и небо усыпали звезды. На площади разожгли четыре больших костра — по числу стихий. Молодожены прошли вкруг, принося символические дары — зажженную лучину и птичье перо — жених, цветок и пригоршню воды — невеста. После этого символическая часть была закончена, молодых усадили во главе стола, и начался пир. Венджера тоже потянули за стол, он отказываться не стал, пристроившись с краю и с интересом наблюдая за происходящим. Чем быстрее пустели выставленные бочки с хмельными напитками, тем большие обороты набирало веселье. Венджер тоже выпил на халяву пару кубков, но почувствовав, как зашумело в голове, поспешно переключился на напитки попроще.
Наконец молодые встали из-за стола. Жених, точнее уже молодой муж, собственноручно подбросил в каждый костер охапку хвороста. Невеста вышла в центр и замерла. Венджер смотрел на нее и представлял почему-то Дафну. В таком же пышном ярко — алом платье (символ Богини и женского начала), с таким же венком из пышных белых цветов, вплетенных в сложную прическу. В следующий миг прогоревшее было пламя вновь взметнулось, ярко вычернив стройную фигурку, и невеста резко вскинув руки, разобрала свою прическу. Тяжелые черные пряди рассыпались по обнаженным плечам. Ее ладонь вслепую встретилась с ладонью жениха. Наступило время танцев.
Музыканты заиграли протяжную бередящую кровь мелодию, и молодые закружились по площади. Ровно один круг, и к ним начинают присоединяться другие. Еще не пары, но танцующие друг подле друга и одновременно прихотливо меняющие партнеров и партнерш. Венджер с любопытством наблюдал за ними. Только молодые, только не имеющие на руке колец. Причем, многие девушки следовали примеру невесты и распускали косы. Правда, не все, в основном те, кто постарше. Да и молодые парни вились в основном возле таких. Наконец, так образовалось еще три пары, причем, как заметил Венджер, соединившиеся уже партнеров не меняли. Танцевать к молодежи пошли и те, кто постарше, мелодия сменилась на более легкую танцевальную. Юного мага тоже потянуло подвигать и размяться.
Не первый раз Венджер ловил на себе заинтересованный взгляд одной из девушек. Невысокая, справная, с толстыми прядями рассыпавшихся русых волос, вздернутым носиком и веснушчатыми щеками, она снова и снова оказывалась рядом с ним. И это присутствие было приятно. В какой-то миг их руки соединились в танце, и юноша с силой привлек девушку к себе. Она не отстранилась.
Потом была перебежка между домами. Тихий шепот на ухо. Шорох примятого сена. Горячее податливое тело в объятьях. Пряный запах ее волос, быстрые неумелые поцелуи и смешанное чувство счастья и опустошенности…
Солнечный лучик приятно грел подставленную щеку. Нос щекотала какая-то травинка. Он недовольно поморщился и отвернул голову, но настырная травинка не отстала. Он чихнул и открыл глаза.
— С добрым утром.
Она лежала рядом, ничем не прикрытая, улыбалась, глядя на него и вертела в руках соломинку.
— С добрым, — осторожно ответил Венджер. Все тело приятно ломило, но почему-то близость девушки сейчас была ему неприятна.
Она продолжала лежать рядом, все так же внимательно глядя на него. Словно ждала чего-то.
— Мне пора. — Венджер приподнялся на локтях. Дико хотелось одеться.
— Куда? — Ее взгляд стал удивленным. Похоже, ответ юноши отличался от ожидаемого.
— Дальше. — Пожал плечами юноша. — Я же здесь проездом.
— Но… — Ее глаза потрясенно расширились. — Ты… Ты не можешь!
— Почему? — Штаны на месте, рубашка, сапог. А где же второй?
— Ты не можешь! Нас соединила Богиня!
— Когда это она успела? — Вопрос вышел скомкано-грубоватым, но Венджер в этот миг увидел-таки беглую обувку.
— Ты что? Не знаешь? Не понимаешь? — Ее глаза наполнились слезами, но она еще держалась.
— Что я должен знать?
— Распуская волосы в ночь третьего дня чужой свадьбы, девушка отдает свою судьбу в руки Богини! Если в эту ночь соединяется пара, то эта пара благословлена Огнем! Вчера… Тем более вчера.
Огнев день, вспомнил маг. Причудливая смесь веры и суеверия. День, изначально носящий другое название и посвященный другой богине. Имя меняется на имя, Стихия подменяет Судьбу, но не суть. А то, что проходит мимо высших сил, с успехом завершают людские суеверия. День свадьбы был выбран идеально. Наверняка в ближайшее время, в Ольховицах соединится еще несколько молодых семей, рискнувших и поверивших. Но он-то тут причем?
— Волосы ты распустила сама. И меня выбрать сама захотела. Подружки-то тебя отговаривали. Умнее оказались. Неужели ты думала, что я, будущий боевой маг, из-за одной ночи плюну на свою карьеру, осяду в этой глуши и женюсь на тебе? Только потому, что ты сама и добровольно со мной пошла? Ты что, дура?
— Но я думала… — Девушка растерянно открыла рот, но Венджер грубо ее перебил:
— Если бы ты думала, то этого разговора просто напросто бы не было.
Он круто развернулся и пошел прочь, не оглядываясь.
— Негодяй! — Визгливо закричали за спиной. — Тебе это так не пройдет! Ты оскорбил меня и Богиню в моем лице! Я все расскажу старосте! Думаешь, на тебя управа не найдется?! Найдется еще и как! Тебя будут преследовать люди, эльфы, оборотни и драконы! Это плата за оскорбление высшей воли.
Венджер круто развернулся и подошел к девушке. Она стояла гордо вскинув голову, слезы прочертили дорожки по ее щекам, но глаза сверкали, и голос был четким.
— Знаешь, — медленно процедил маг. — А ведь ты права. Ты можешь доставить мне проблемы. — Сияние в ее глазах удивленно потухло, она растерянно моргнула. — Но еще раз повторяю — ты глупа. Поэтому такой возможности я тебе просто не дам.
Он резко провел рукой перед глазами девушки, и она кулем свалилась ему под ноги.
— Тебе не нужны воспоминания об этой ночи, — глухо проговорил Венджер.
С магической силой происходило что-то странное. Уровень силы менялся как-то скачкообразно — то резко падая, то нарастая. Неужели виной всему была эта ночь? В воспитании Клэнетера ни разу не касалась этого аспекта.
Он развернулся и ушел. Окончательно. Предстояло побыстрее наведаться на постоялый двор, забрать Огонька с вещами и уехать без лишних проводов и расспросов.
