Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов
- Вератор, у меня тут Палач Паргорона! Есть кто-нибудь на такой случай?!
Несколько секунд царило молчание. Несколько секунд Вератор переваривал услышанное. Потом из перстня донеслось растерянное:
- Есть кое-кто… но ты будешь мне должен о-очень много!..
Бракиозор поднял топор. Примерился. Нацелился. Алые глаза превратились в щелочки – демолорд искал ключевой момент… и вот он сдвинулся в пространстве.
Одно мгновение. Доля секунды. Палач Паргорона оказался рядом с Лахджой, и та уже не успевала уклониться, не успевала исчезнуть, сменить облик…
…Топор пошел вниз!..
Металл звякнул о металл. Лезвие врезалось в лезвие. Клинок гохеррима столкнулся с мечом Дегатти – и разбил его одним ударом.
Дегатти отшвырнуло к стене. Лахджа испарилась, улетучилась. По полу разлетелись обломки меча-фамиллиара.
Дегатти смертельно побледнел. Бракиозор уничтожил его оружие. Неодушевленный – но фамиллиар. В нем был осколок души волшебника – и теперь волшебник тяжело дышал, слыша, как бухает в груди сердце. Вместе с гибелью меча он и сам оказался тяжело ранен.
К счастью, лишение фамиллиара-артефакта не так сильно бьет по психике, как с фамиллиарами живыми. Нужно только отдышаться. Прийти в себя… но Бракиозор этого не позволит.
- Приятно видеть дух гохеррима в таком хрупком теле, - склонил голову демолорд. – Я дам тебе достойную смерть.
Он сделал шаг… и тут воздух замерцал. Между Бракиозором и Дегатти появилась третья фигура – высокий худой чародей с рудиментарными хвостом и рожками. Он торопливо что-то дожевывал, но при виде Палача Паргорона закашлялся и все выплюнул.
- Вератор будет должен мне о-очень много!.. – прохрипел Хаштубал Огнерукий.
Его ладони превратились в пламенные столбы. Воздух забурлил, обращаясь в пар. Пока Дегатти с трудом поднимался, очухиваясь от потери фамиллиара, Хаштубал уперся обеими ногами, хмуро глядя на Бракиозора.
- Уйди с дороги, - повел рукой тот.
Незримый удар обрушился на Хаштубала горным хребтом. В алых очах демолорда тоже пылал огонь – и это было паргоронское пламя. Беспредельный поток демонической силы просто стирал Хаштубала из реальности – и тот зарычал, противопоставляя свою волю воле демолорда…
По ногам Бракиозора хлестнуло костяными лезвиями, в спину вонзилось несколько игл. Лахджа воспользовалась паузой и ударила исподтишка. Однако демолорд даже не сдвинулся, даже не повел ухом – его полностью занял противник посильнее.
Единственный из живых смертных, что не проиграл Гаштардарону. Бракиозор не ожидал его здесь увидеть.
Дальше Дегатти как можно быстрее отполз к стене. Лахджа, это видя, тоже отшатнулась, едва успев схватить Астрид.
Вовремя. Центр бального зала превратился в филиал Центрального Огня. Бракиозор и Хаштубал столкнулись, и сквозь потолок ушел пламенный столб. Шестой, седьмой этажи… эти двое просто взорвали все вокруг себя.
Сквозь дымовую завесу Дегатти не видел, что происходит, чья берет верх. Лишь по колебаниям аур он кое-как понимал, что Бракиозор вновь и вновь разит своим всеуничтожающим топором, но Хаштубал пока держится, отклоняя удары мгновенными вспышками, хлеща со всей силы Очищающим Пламенем.
Запахнувшись в плащ, Дегатти полз вдоль стеночки, от души надеясь, что дочь Лахджи выдержит такой жар. За саму Лахджу он не так опасался – видел, на что та способна.
Пол трескался. Неразрушимые древние камни раскалывались от таких энергий. Слышался хриплый рев Хаштубала – он перешел в режим предельного разрушения. Стал воплощенной гибелью, уничтожал все вокруг себя… кроме Бракиозора.
Палач Паргорона неуклонно наступал. Страшный противник даже для Хаштубала Огнерукого, он шагал, отражая все заклятия. Неостановимый, неодолимый, Бракиозор концентрировался, искал момент для точного удара.
Одного-единственного точного удара хватит, чтобы убить кого угодно. Его сила Казни – воистину ультимативное Ме палача. За всю историю Парифата одолеть Бракиозора удалось только Антикатисто… но уж кому-кому, а ему здесь взяться неоткуда.
Рухнула очередная стена!.. На этот раз внешняя – и в бальный зал хлынул свежий воздух. Нашарив ее по ауре, Дегатти схватил Лахджу за руку, потащил к выходу…
- Да что у вас тут происходит?!
Пламя и дым разметало. Посреди зала возник обнаженный атлет – и по щелчку его пальцев стена встала на место.
Дегатти мысленно застонал.
Хальтрекарок был… вне себя. Изумленно он оглядел зал, глянул на продолжающих рубиться Бракиозора с Хаштубалом и гневно закричал:
- Палач, я просил казнить одного демона, а не разносить мой дворец!.. Мозаики, мои мозаики!.. Вандалы!
А потом он заметил Дегатти. Сначала вроде даже не узнал, но потом его глаза расширились… и в них мелькнуло понимание.
- Вот оно что! – воскликнул Хальтрекарок. – Вот оно как! Ты!.. я говорил, не суйся к моему гхьету!.. и к моим женам!!!
Щелчок пальцев! Дегатти прикрылся плащом сам, прикрыл Лахджу. Где-то внизу страшно заревела Астрид. Волна демонической силы была такой мощной, что уничтожила все, что не успели разрушить Бракиозор с Хаштубалом, испарила пол под ногами… и разорвала плащ Дегатти! Тот принял удар на себя, поглотил большую часть импульса… и разлетелся в клочья.
Лахджа еле успела распахнуться, зацепиться когтями за края. Внизу разверзлась пропасть, и Дегатти повис над ней, подхваченный за пояс щупальцем Лахджи. Другим она держала дочь. Волшебник задыхался от боли, он едва мог связно мыслить, за такой короткий срок потеряв сразу двух фамиллиаров. Рука в ужасе сжимала кошель… а Хальтрекарок уже надвигался, уже нависал над ними… но добивать пока не спешил.
Наслаждаясь звуками своего гневного и величественного голоса, демолорд вещал:
- Я был тебе добрым мужем, подарил тебе бессмертие, ввел тебя в высший паргоронский свет! И вот как ты отплатила мне! Измена! Измена с тем, кто похитил тебя! Почему?!
- У него выше коэффициент интеллекта, - зло ответила Лахджа.
Хальтрекарок яростно втянул воздух. Уже не помышляя о каких-то законах, казнях, он просто открыл рот… и Дегатти еле успел распахнуть кошель.
С демолордом это тоже сработало. Встречная волна хлестнула его по губам, и Хальтрекарок как будто поперхнулся. Однако в отличие от Абхилагаши, он сразу понял, что случилось, бросил бешеный взгляд на Дегатти, сложил пальцы щепотью…
- Умри!
