Владимир Дружинин - След Заур-Бека
Но Эльза управлялась ловко. Ладья проворно отрабатывала назад, как только расстояние от неё до корабля становилось угрожающе коротким. Вот-вот швырнёт её волна, — но посудина, не задержавшись и секунды, соскальзывала с гребня, пропускала волну дальше.
— Странно, — заметил боцман. — Не сказал бы, что у них аварийное положение.
Боцман любил рассуждать вслух и никогда, даже в очень напряжённые минуты, не расставался с этим обыкновением. Касьянов же подумал, что уж если Эльза просит помощи, то случилось, наверное, что-то серьёзное.
На миг ладью подняло вровень с катером. Стах протянул руки, чтобы схватить девушку, но не успел, Тотчас лодка скрылась за волной, тяжело громыхнувшей о палубу. Эльза сделала нетерпеливое движение, сбросила куртку, чуть-присела и, резко оттолкнувшись ногами, прыгнула в воду.
— Ах, чёрт, её же стукнет сейчас… Живо подать конец! — крикнул Касьянов.
Ладья отступала, лавировала, чтобы не задеть Эльзу, храбро барахтавшуюся в воде. Она поймала брошенный с катера трос, но новая волна, неожиданно выросшая у самого борта корабля, вырвала трос у девушки. Тогда соскочил с катера Стах. Уцепившись одной рукой за трос, он другой схватил за ворот Эльзу. Обоих вытащили на палубу.
Касьянов ввёл её в рубку.
— Доченька, — вырвалось у него.
Он провёл платком по её мокрому лицу. Переведя дух, она заговорила сбивчиво:
— Там… Там не наши. Не наш бот там.
— Где?
Она показала в сторону острова. Касьянов посмотрел туда и увидел, что рыбачья ладья удаляется от катера. Она шла к острову, прямо на маяк, и две женщины, оставшиеся в ней, жестами звали пограничников за собой.
— Я сразу вижу — не наш, — повторила Эльза. — Не похож на нашего «Комсомольца» или на «Форель». И в «Пятилетке» нет такого…
— Ясно, — прервал лейтенант. — Лево руля, — крикнул он. — Радиста ко мне!
Катер ринулся к острову. Рация его заработала, передавая на базу, на посты тревожную весть о нарушении границы.
— Мы домой собирались, когда он прошёл мимо, — рассказывала Эльза. — Я сказала: «Стоп, девушки, это не наш, гасите фонарь, будем следить». Он прошёл туда и остановился. Я говорю: «Никак, девушки, он сел на банку».
— Где? На какой банке?
Касьянов положил перед ней карту. Эльза, подумав немного, решительно накрыла пальцем чёрную точку чуть западнее острова.
— Я все наши боты знаю, — продолжала Эльза. — У «Комсомольца» рубка не такая. А главное — он шёл без огней. И аккурат на эту банку.
— Возможно, что и нарочно, — сказал Касьянов. — Ты вот что, — кто у тебя на руле? Не зальёт их?
— Дядя Антон на руле, — сказала девушка таким тоном, точно это имя должно рассеять всякие опасения.
Больше Касьянов не спрашивал. Он отправил Эльзу в свою каюту и велел дать ей рабочую пару — переодеться. Всё ясно. Молодец Эльза, — поступила умно и смело. Она не пошла со своей новостью в гавань, чтобы не тратить время, не потерять из вида нарушителей. Рыбаки остались в бурном море, погасили фонарь на мачте, чтобы можно было наблюдать, самим оставаясь невидимыми. Это правило известно здесь, на рубеже, где каждый колхозник считает себя стражем родины. Рыбаки были уверены, что катер придёт к ним, придёт на выручку, как только узнают на берегу, что ладья не вернулась с лова во-время вместе с другими.
Скоро необычное зрелище открылось морякам: чужой бот стоял неподвижно у острова, серым пятном на фоне чёрной массы берега, — стоял, стиснутый каменными клещами. Волны хороводом бесновались вокруг него, лезли на камни, взлетали к высоким бортам.
В ту же ночь бот был снят с банки и отведён на базу. Нарушители попались.
Они хотели присоединиться к каравану рыбачьих судов, возвращавшемуся с промысла, и незаметно, пользуясь темнотой, войти в бухту. Но незваные гости были обнаружены. Попытались они удрать, но в панике сбились с пути и угодили на рифы.
