Валерий Янковский - Нэнуни-четырехглазый
К счастью, ветер позволил шхуне все время идти следом за вельботом и вскоре она приняла на борт измотанный экипаж.
— Ну, брат Фридольф. Не дешево достается твой хлеб! Я смотрел, как ты на ходу направлял на валу трос — этак можно и без пальцев остаться.
Китобой усмехнулся, вытянул перед собой мозолистую руку со скрюченными пальцами:
— Мой пальцы уже давно, как крючок…
— Да, черт возьми, опасная работа. Я думал, мы сегодня обязательно будем плавать.
— Сегодня еще хорошо. Разве я не рассказывал тебе, как попал один раз? Когда начинал охота, опыта было мало — подошли слишком близко. Бросил гарпун, попал, а кашалот как трахнул хвостом, лодка рассыпался на щепка, вдребезги! И все моментально поплыли на вода. Оба гребца сразу утонули. А я, как кошка, поймал одну доску от вельбота и плавал на море несколько часов. Хорошо, что было тихо, только вода был очень холодный.
— А как же шхуна, почему она тебя сразу не подобрала?
— Они нас потеряли. Когда на море один голова торчит, далеко не увидишь… Потом, когда нашли, я даже говорить не мог…
«Анна» вошла в бухту и бросила якорь. На берегу уже копошились люди. Под установленными на камнях котлами раскладывали костры, приводили в порядок засолочные чаны.
К берегу великана потянул вельбот. И несмотря на то, что гребли теперь в две пары весел, приближались медленно. Гек картинно сидел верхом на огромном горбе кита и дымил трубкой.
Вытягивали тушу специальным воротом, вкопанном шагах в тридцати от линии прибоя. И сразу приступили к разделке. Отделили ус, извлекли многопудовую печень.
Жир рубили на куски, бросали в котлы, перетапливали и сливали в бочки. Бордовое мясо резали на кубики и пласты, засаливали в деревянных чанах. Гек командовал и, засучив рукава, азартно работал сам.
Взглянуть на кита прибежала из-за перевала и Ольга Лукинична. Михаил Иванович, помогая очищать скелет, с увлечением рассказывал об охоте, ни словом не упомянув об опасности.
Занятый разделкой, капитан обернулся к ним:
— Гоните сюда телега, берите мясо. Оля, это мясо первый день — как говядина. Жарьте сразу гора котлеты. Уберите на ледник, будете кормить всех несколько дней! Знаешь, Михаил Иванович, я из ребра буду строить ворота, а из позвонки делать табуретка.
Фридольф обладал незаурядной фантазией и вкусом. От его дома к морю тянулась аллея высаженных из леса, расцветавших в мае бело-розовым цветом грушевых деревьев. И при входе в эту аллею со стороны моря он действительно построил экзотические, выполненные в восточном стиле, целиком собранные из китовых ребер ворота. А в конце аллеи, рядом с домом, поставил оригинальную беседку. В ней, вокруг стола, крышкой которому служила лопатка кита, расположились похожие на винные бочонки желтоватые китовые позвонки — табуретки.
* * *Янковские украсили веранду своего дома лозами дикого винограда. Он быстро потянулся вверх, вполз на крышу, затеняя крыльцо от солнечных лучей.
Это лето принесло им первые радости. В косяке Атамана появилось четыре длинноногих жеребенка, забавно прыгавших возле своих маленьких мам. Они паслись в общем табуне неподалеку от дома, только на ночь возвращаясь в пригон в сотне шагов от усадьбы: конюшня стояла еще неотстроенной.
К осени молодежь заметно подросла, быстро догоняя маток. Это радовало: первый опыт скрещивания с русским конем наглядно оправдывал надежды. К ласковым разномастным жеребятам успели привязаться все, особенно Ольга Лукинична и дети. Все новорожденные получили клички.
Но в ноябре на полуостров пожаловал тот, кто считал себя полновластным хозяином всего живого в этом крае. Да он и был здесь хозяином на протяжении веков. Охотничьи племена гольдов, орочей тазов, удэге издревле почитали тигра божеством, не смели поднимать на него свое примитивное оружие. Напротив, ему молились, приносили жертвы. Перед гигантской оранжево-полосатой кошкой трепетало население Кореи и Маньчжурии. Верховный правитель Страны Утренней Прохлады вынужден был издать указ: выделить из лучших воинов королевской гвардии специальные команды храбрецов-богатырей для борьбы с тиграми! Но и это не спасало сельских жителей от кровавых набегов: хищники, как в собственную кладовую, вторгались в человеческие жилища.
Янковские услышали тревожное ржание и топот своего косяка во дворе, выбежали на крыльцо. Следом за лошадьми бежал бледный, запыхавшийся воспитанник Андрей.
— Михаил Иванович! Тетя Оля! Сейчас какой-то громадный, похожий на кошку зверь схватил за огородом Рыжика! Задавил и прямо в зубах утащил на сопку в лес!
Все гурьбой кинулись в поле, где с утра бродил косяк. Нашли клок шерсти, немного крови. Больше ничего. Снега еще не было, но на оттаявшей утром земле Михаил Иванович разглядел круглый, размером в тарелку, след. Тигр!
Попытался проследить, но крови было всего несколько капель, а в лесу след и совсем затерялся. С тяжелым сердцем он повернул домой. Жена бежала навстречу.
— Ну что? Нашли что-нибудь?
— Нет, Рыжика, Оля, искать нечего. Но я нашел следы — унес тигр. Боюсь — это только начало. Снега-то нет, как его найти?
Ольга отвернулась. Она не любила показывать свои слезы даже мужу. Грустные они вернулись домой. А Андрей успел рассказать о беде Лизе и Шуре, и теперь ревели все хором…
Опасения хозяина подтвердились. Рыжика тигру хватило всего на два дня. На третий он так же безнаказанно уволок Белку. И эта охота ему очень понравилась. Брать глупых и беззащитных домашних животных оказалось куда легче, чем скрадывать чутких кабанов, оленей, коз. Те часто срываются из-под самого носа, а старый кабан еще и клыки показывает!
Третьего жеребенка, а за ним по очереди и двух маток он взял ночью уже прямо во дворе, в ста шагах от дома. Всякий раз собаки, поджав хвосты, поднимали дикий лай, но с места не трогались. И пока хозяева выбегали с оружием на шум, тигр спокойно успевал уволочь свою жертву, легко перемахивая полутораметровую ограду с лошадкой в зубах. Вламываясь в недостроенную конюшню, он одним ударом лапы перебивал лошади шейные позвонки и волок ее без сопротивления.
Михаил Иванович невольно вспомнил слова адмирала: «двуногие и четвероногие хищники могут доставить вам немало хлопот». Да, с двуногими вроде бы справились, но вот четвероногие, кажется, в самом деле могут похоронить его мечту. А снега все нет!
«Нэнуни» ходил мрачный. Ольга Лукинична при нем не плакала, но осунулась на глазах. Он знал, что жена почти не спит.
И вдруг — в полнолуние — долгожданная пороша!
Михаил Иванович посветлел. Проверил под вечер винчестер, отобрал самые надежные патроны. Ольга Лукинична вышла из кухни.
