Виктор Смирнов - Искатель. 1967. Выпуск №4
— Как это «западный образ»?
— А я жевательную резинку покупаю пачками, — сказал «боцман», потупившись. — Для ребятишек, в подарок. Они любят. Я и сам люблю.
Все же я не выдержал и рассмеялся. Глядя на меня, расхохотался и Стасик. По-моему, после такой «исповеди» ему стало легче. Нет, механик зря не берет в расчет этого парня. Он прост, бесхитростен, но отличается завидной наблюдательностью!
В самом деле, как удостоверение осталось сухим? Если бы механик завернул его в непромокаемую оболочку, то «боцман» и нашел бы его в таком виде. Я вспомнил вдруг, как Прошкус жаловался по поводу пропажи полиэтиленовых мешков. А может быть…
Догадка пробивалась, как слабый росток на высушенной земле.
15
И снова — будто прерванный и вернувшийся сон — неспешное движение по узкой протоке, кланяющиеся камыши, гул дизеля. Только палуба на этот раз пуста: сеет мелкий дождичек. Команда собралась в рубке.
Ленчик чуть пошевеливает штурвальное колесо, небрежно, двумя пальцами.
— Залив! — торжественно объявляет Валера.
Берега протоки начинают постепенно расступаться. Это уже прощание с родной землей. После десятичасового перехода, когда теплоход по диагонали пересечет залив, начнутся чужие края. Все смолкают на миг.
Дальше и дальше уходит от бортов земля — словно перед «Онегой» распахиваются зеленые ворота. Механик как будто дремлет, прищурив веки. Короткопалые мозолистые руки лежат на подлокотнике дивана. Они спокойны.
— Снимай колпак с компаса! — командует Кэп.
Валера снимает тяжелый медный колпак, похожий на каску. «Онега» набирает ход. Сзади стелется пенный след, над ним летают чайки, высматривая оглушенную рыбу.
Берега скрываются в пелене дождя. Ленивая волна бродит по заливу. Ветра нет, только дождь — затяжной, осенний. Если бы не могучий рев дизеля, мы бы слышали, как над заливом, а может быть, над всем морем стоит звон капель.
Кэпу предстоит вывести теплоход к цепи буйков, ограждающих опасные участки. На расстоянии тридцати-сорока километров от берега мели сжимают фарватер, а затем вновь расходятся. Коварен этот залив.
Как же все это будет? Механик спокоен. Видать, уверен, что и второй раунд за ним.
— Ленчик, передай штурвал Петровскому, — командует Кэп, — сам отправляйся на нос, впередсмотрящим. Как бы мимо буйков не проскочить.
Ленчик нахлобучивает зюйдвестку, на лице его явное неудовольствие.
— Лень — забор с острыми кольями, сидишь на нем и вертишься от боли, а спрыгнуть страшно, — вскользь замечает Валера.
— Кто сказал? — тут же радостно спрашивает Леша.
— Я сказал.
— О! — стонет Леша в восторге. — Собственный зуб мудрости прорезался!
Ленчик, зашевелившись, как медведь, в своем неуклюжем дождевике, поднимает руку. Кэп передвигает рычаг дистанционного управления на «малый ход». Справа по носу оранжевый буй.
— Хорошо. Так держи… Хорошо.
«Онега», дрожа корпусом, снова набирает ход. Мы оставляем буй по правому борту. Следующая отметка опять оказывается правее.
— Молодцом, — говорит Кэп. — Через десяток рейсов…
Я не успеваю узнать, что произойдет через десяток рейсов. Где-то в глубине судна раздается громкое шипенье, которое тотчас переходит в скрежет. Кажется, что обшивка рвется на части, как дерматин. Теплоход замирает. Невольно оглядываюсь на механика: это и есть ожидаемый сюрприз?
— Мы на мели!
Ленчик, скользя, бежит по мокрой палубе, в своих брезентовых доспехах, и размахивает наметкой, как копьем. — Метр пятьдесят на носу, метр пятьдесят пять на корме! Втюрились!
— Сели крепко, — Кэп оглядывает серый залив. — Неужели нанесло песку? Или буй сбило штормом?
— Штормов давно нет, — замечает Леша. — Не иначе как нанос.
— Черт знает что, — ворчит Кэп. — Попробуем поработать задним ходом. Может, промоем.
Дизель сотрясает теплоход, по обе стороны «Онеги», от кормы к носу, несутся мутные вспененные струи, но мы сидим, словно на магните.
— Это не нанос, — заявляет Ленчик, отставив тяжелую наметку. — Основание плотное. Переставлен буй! Служба пути дала маху.
— Придется поработать, — Леша слегка отпускает узел галстука.
— Самим сниматься надо, — поддерживает его Валера. — Вызывать буксир — позор.
«Яхта перевернулась в заливе, там, где бакены, — вспоминаю я. — Что же, начинается задуманная механиком большая игра?»
— Попробуем заводить якорь! — гремит Кэп. — Ленчик, спускай шлюпку.
Малая шлюпка, «дюралька», повиснув на талях, со скрипом опускается на воду. Две фигуры постепенно скрываются в завесе дождя. Барабанят капли по жестяной крыше.
Шлюпка возвращается.
— Впереди и левее начинаются глубины! — кричит Ленчик.
— Давай, Валера!
Наступает черед моего соседа включиться в аврал. Кроме него, никто не в состоянии забросить якорь в шлюпку. Недолго думая, Валера, в джинсах и тельняшке, прыгает прямо с носа. Плечи его торчат над водой.
— Это же подъемный кран, — замечает Леша.
Якорь медленно выползает из клюза. Валера, подхватив его на руки, с трудом забрасывает в «дюральку». Перегруженная шлюпка отчаливает от борта «Онеги», и Валера — плечи выступают над водой — шествует за нею, как Гулливер. Погромыхивая, разматывается цепь. Наконец якорь закреплен в сотне метров от «Онеги». Ленчик и Валера взбираются на борт.
— А я к буйку пройду, посмотрю, в чем дело!
Это механик. Он усаживается в «дюральку» и отталкивается наметкой от борта.
— Постой, возьми меня! — кричу я вслед шлюпке.
К буйку я не собираюсь, просто нужно проверить, как будет реагировать механик. Он делает вид, будто не слышит. Шлюпочка быстро уходит в морось.
Теперь все ясно. Исчезают последние сомнения. У буйка механик пришвартуется, спрыгнет в воду и поднырнет к основанию троса, которым буй связан с якорем. Там прикреплен тщательно завернутый в полиэтиленовые оболочки пакет…
Нет, не случайно Вася Ложко, прогуливаясь на яхте, сделал «оверкиль» именно здесь, где оранжевый буй предупреждал о близости мели. Пока Машутка цеплялась за днище перевернутой яхты — рост не позволял ей стоять в воде, — механик закрепил пакет и перетащил буй на несколько десятков метров, обеспечив «Онеге» вынужденную остановку. Вот почему удостоверение осталось сухим. Он заблаговременно оставил его на берегу, а затем положил в карман кителя.
Дизель грохочет на максимальных оборотах. Капитан включает носовую лебедку, и цепь, натянувшись, как струна, встает из воды. «Онега» подтягивает себя к якорю, вцепившемуся в грунт. Со скрежетом, перемалывая песок, теплоход ползет по мели, сантиметр за сантиметром приближаясь к спасительной глубине.
