Карл Май - Невольничий караван
— Теперь вперед! — раздался замогильный голос Абуль-моута. — Да придаст Аллах силы нашим рукам!
Шварц намеревался подпустить врагов ближе, но маленький словак почувствовал в этот момент такой прилив боевого задора, что не мог ждать долее ни секунды.
— Вперед, за мной! — крикнул он, выпрыгивая из-за куста. Перевернув свое ружье, он наградил стоявшего ближе всех к нему разбойника столь мощным ударом приклада, что не удержался на ногах и вместе со своей жертвой рухнул на землю. За ним выскочили и остальные. Люди гума были так ошарашены, что в первые несколько мгновений не могли двинуться с места. Если бы нетерпеливый Отец Листьев подождал еще три-четыре минуты, с гумом было бы покончено, но теперь за то время, которое понадобилось джелаби, чтобы добежать до них, разбойники успели немного оправиться от изумления и оказать сопротивление. Некоторые из них успели получить удары по голову, другим удалось их все же избежать.
Шварц наметил своей жертвой Абуль-моута, но в настоящей ситуации это было невозможно: от того места, где завязалась схватка, его отделяло добрых восемь или десять шагов. Это расстояние он преодолел одним прыжком и прикладом своего ружья сбил с ног одного из арабов, а в следующее мгновение — второго. Раздались проклятия.
— Откуда взялись эти черти? — вскричал Абуль-моут. — Вперед, бейте их!
— Спасайтесь! — одновременно с ним кричал кто-то другой, — Шейх нас предал!
Некоторые повернули назад. Шварц настиг третьего араба, последнего, который отделял его от Абуль-моута, но ему неожиданно самым роковым образом помешал его верный помощник Отец Смеха. Замахнувшись на кого-то своей половиной копья, он внезапно оступился и нанес немцу такой удар по уху и виску, что тот отлетел в сторону и на миг потерял сознание.
— Аллах! — испуганно вскричал человечек, увидев, что он натворил. — Я убил тебя, эфенди?
— Почти, — ответил Шварц, медленно и с трудом приподнимаясь, — оставьте их, пусть бегут. Мы не можем их преследовать из-за хомров.
Сквозь сверкавшие у него перед глазами искры он с трудом мог разглядеть убегавших от него разбойников. Он лег и послал им вслед две пули. Встать после этого из-за сильного головокружения он уже не смог, да и в ушах был сильный шум. Он прислонился к скале и закрыл глаза.
Услышав выстрелы немца, Стефан воскликнул:
— Вот это правильно! Угостите их вашими пулями! И от меня они тоже сейчас получат!
Он поднял свое тяжелое ружье и прицелился в одного из бегущих. Раздался выстрел, и человек упал.
Тем временем джелаби, из которых никто не последовал за беглецами, столпились вокруг Шварца, выражая ему горячее сочувствие.
— Что случилось? — спросил словак, подходя.
— Я убил эфенди, — упавшим голосом сказал Отец Смеха, скорчив самую веселую физиономию на свете.
— Ты сумасшедший? — вежливо поинтересовался Отец Одиннадцати Волосинок.
— Нет, меня толкнули, — оправдывался Хаджи.
— Идиот! — завопил тогда Стефан, начиная понимать, что произошло. — За этими громкими названиями городов и деревень, которыми забита твоя непутевая голова, ты не видишь даже, куда бьешь! Эфенди, эфенди, ты убит? — обратился он затем с вопросом к немцу.
— Нет, — ответил Шварц, усилием воли подавляя боль, и поднял выпавшее у него из рук ружье.
— Благодарю тебя, Аллах! Этот Отец Задней Половины Льва, должно быть, поражен слепотой, и нам нужно…
— Довольно! — приказал немец. — У нас нет времени на пререкания. Я вижу, здесь лежат только четверо из разбойников. Это меньше, чем я рассчитывал. Свяжите их! Они могут скоро очнуться.
Затем он подошел к скальному выступу и выглянул из-за него, чтобы посмотреть, что делается у хомров. Они стояли возле своего костра в полной растерянности. Похоже было, что они не собираются ничего предпринимать, пока обстановка полностью не выяснится. Вернувшись к джелаби, Шварц распорядился:
— Оставайтесь здесь! Может быть, я смогу захватить одного или нескольких верблюдов.
Он побежал вперед, в том же направлении, в котором скрылись арабы. Он помнил, что их верблюды были стреножены, а так как этих строптивых животных не так-то просто поднять с места, то, по его расчетам, беглецы еще должны были быть в своем лагере.
Одно ружье висело у Шварца на спине, другое он зарядил на бегу. Пробегая мимо сраженного пулей словака разбойника, он на секунду склонился над ним. Тот не подавал никаких признаков жизни.
Если в прошлый раз немцу потребовалось более четверти часа, чтобы добраться до гума, то теперь, когда ему не нужно было таиться, дело шло гораздо быстрее. Через несколько минут он был уже у цели. Люди Абуль-моута действительно все еще суетились возле животных. Каждый из них уже освободил от пут своего верблюда, и теперь они собирались приняться за вьючных. Шварц дважды выстрелил, почти не целясь, и ранил одного из арабов.
— Они преследуют нас, — закричал тогда Абуль-моут, — бросайте животных, и бежим!
Поэтому оба выстрела из своего второго ружья Шварц выпустил уже в пустоту. Поредевший караван скрылся в ночи.
Шварц с величайшей осторожностью приблизился к животным, среди которых легко мог спрятаться враг. Но ловушки не было. Рядом с верблюдами лежали пять седел, а также несколько бурдюков и мешков с финиками.
Так как было маловероятно, чтобы гум мог вернуться, немец оставил животных на прежнем месте и снова поспешил к скалам. Боль от удара уже прошла, и его голова снова стала ясной и свежей, как прежде.
Джелаби стояли возле четверых связанных пленников, которые все еще не шевелились.
— У нас еще остались ремни, веревки или шнуры? — спросил Шварц.
— Сколько угодно, господин, — ответил словак, — джелаби всегда имеет их достаточно в своей сумке.
— Очень хорошо; ими мы свяжем хомров.
— Если они позволят нам это сделать!
— Во всяком случае, попытаемся.
Шварц снова подошел к выступу скалы и увидел, что хомры находятся в прежнем положении. Услышав выстрелы и крики, они поняли, что нападение прошло не так успешно, как они ожидали. Ясно было одно — немец и джелаби вовсе не спали, а защищались. Но кто остался победителем? Рассудок советовал им оставаться на месте и ждать известий с какой-либо стороны. Все их внимание было направлено на место второй стоянки, которого они, однако, не могли видеть, так как там больше не горел огонь. Наконец, они заметили выступившую из темноты фигуру этого ненавистного гяура, который медленно шел по направлению к ним. Ружей при нем не было.
— Вы слышали выстрелы? — торопливо спросил он, подходя.
— Да, — отвечал шейх. — Кто стрелял и что все это значит.
