Антон Леонтьев - Знак свыше
– Колибри – это птица! – вставила особа в сапогах и мини-юбке. – Но, если учитывать масштаб, то подходит!
Алла вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
– Собачек не любит! И птичку жалко!
И снова взрыв идиотского смеха. Но на этот раз Даша не смеялась. Она встала и подошла к двери.
– Ты чего, Ломакина? – спросила, смахивая слезы с накладных ресниц, особа в сапогах и мини-юбке. – Оставь ее, она же чокнутая идеалистка.
– Может, так и есть! – сказала спокойно Даша. – Но Алла права. Мы – гадкие, мерзкие, грязные сплетники.
Она вышла из кабинета и только потом сообразила, что это ее собственный. За стеной раздался новый взрыв хохота. Даша прислонилась к стене и закрыла глаза. Дмитрий Львович был далеко не самым приятным в общении человеком и суровым шефом, но это никому не давало права издеваться над ним, обсуждая его интимные тайны.
– Гав-гав! Ку-ку! – доносилось из ее кабинета. Даша встрепенулась и быстро пошла по коридору. Она хотела найти Аллу и извиниться перед ней за допущенную бестактность.
С Аллой они были знакомы со школьной скамьи, и терять подругу, причем по причине глупого замечания, Даше не хотелось. Она обнаружила Аллу около лифта, где та, глотая слезы, пыталась выбить из зажигалки огонь.
– Алла, ты же бросила два года назад! – сказала Даша, кидаясь к подруге. Алла, даже не смотря в ее сторону, зло ответила:
– А тебе-то что? Иди, развлекайся со своими животноводами!
Наконец, ей удалось зажечь сигарету, однако Алла не удержала ее и уронила на бетонный пол. После чего горестно заплакала. Шокированная происходящим, Даша быстра взяла с подоконника пачку сигарет (их туда положила Алла), вытащила новую, зажгла и подала подруге.
– Аллочка, извини, что так получилось! Я не хотела…
– Вот именно, не хотела! – произнесла Алла, продолжая плакать. – Никто меня не хочет, ни в каких смыслах! Никому я не нужна! Для начальника, в которого я влюблена, как последняя дура, я всего лишь и есть… Последняя дура! Для тебя, моей лучшей подруги, я тоже… Последняя дура! Так ведь я и есть – последняя дура!
И она захлебнулась в рыданиях, по-детски прильнув к плечу Даши. Та осторожно обняла ее, держа в руке тлеющую сигарету. Из коридора вывернул один из сотрудников, державший в руках пачку сигарет – наверняка тоже собрался на перекур. Но Даша сделала ему страшные глаза и качнула головой, мол, не время, иди покури в другое место, оставь нас в покое!
– Ну, Аллочка, никакая ты не последняя дура! – сказала примирительным тоном Даша, и подруга, всхлипывая, заявила:
– Если не последняя, так предпоследняя! И самое ужасное – вы ведь все правы! Но что я могу с собой поделать? Я люблю Дмитрия Львовича!
В этот момент двери лифта растворились, и появился «другой Дима», как звали шурина Осторопольского. Он, вероятно, уловил последнюю фразу Аллы, потому что взглянул на женщин со странной ухмылкой.
– Вы ждете лифта? – обратился он к Даше. – Ну что же, прошу! Пока не ушел!
Выделив голосом последнюю фразу, он широким жестом предложил дамам пройти в кабину. Сухо поздоровавшись с начальством, Даша выждала, пока он не скроется в коридоре, а затем затащила в лифт Аллу и нажала на кнопку «стоп». Двери лифта захлопнулись. Теперь им никто не мешал – лифт нельзя было вызывать ни с какого этажа. Она знала, что последняя, выделенная голосом, фраза была обращена к ней. Ведь она так тогда и сказала «Пока лифт не ушел!». Выходит, что Дмитрий Викторович ее запомнил! Однако устыдясь того, что собственные проблемы, к тому же давно минувших дней, занимают ее больше, чем проблемы Аллы, Даша произнесла:
– Ну ты же знаешь, что он тебя не любит! И не полюбит! Так зачем себя мучить?
Алла немного отошла и даже схватила наполовину выгоревшую сигарету, которую Даша все продолжала держать в руке, а затем глубоко затянулась.
– Тебе хорошо рассуждать! – заявила Алла, указывая в зеркало, вмонтированное в одну из стен кабинки лифта. – И красивая, и стильная, и умная! Причем без пяти минут аналитический обозреватель!
– Без пяти минут! – сказала со вздохом Даша, исподтишка рассматривая себя в зеркало. Ну, предположим, она не дурнушка, но красивая? И с чего Алла взяла, что она стильная? Умная… Смотря что считать глубоким умом и с кем сравнивать!
– Вот именно, без пяти! – заявила Алла. – Эти менуэты рано или поздно пройдут, и пробьет твой час! А я? Если ты – без пяти минут, то я – без двадцати трех часов и пятидесяти пяти минут!
Она снова затянулась и выпустила струю дыма через ноздри. Через мгновение раздались завывания сирен, а в кабине погас свет, после чего вспыхнуло аварийное, тревожное – красное – освещение.
– Сигарета! – догадалась Даша. – И дым! Приборы решили, что в лифте пожар!
И тут Алла начала хохотать. Именно такой – хохочущей – ее и вызволили из лифта сотрудники службы безопасности.
Даше было больно наблюдать за тем, как терзает себя лучшая подруга. Но что она могла поделать? Не запретить же Алле любить Дмитрия Львовича!
После легкого переполоха, возникшего в результате того, что в лифте сработала система противопожарной блокировки, Алла немного пришла в себя, намеренно изображала хорошее настроение, делала вид, что все в полном порядке. Даша же, давно знавшая Аллу, понимала, что все далеко не так.
Но проблемы Аллы отступили на второй план, потому что «другой Дима», то есть Дмитрий Викторович Атьман, назначил совещание. Атьман был велеречивым типом, не терпевшим возражений, умевшим быть чрезвычайно обходительным с сильными мира сего и обращавшимся со своими подчиненными, как с крепостными.
– По причине болезни Дмитрия Львовича нам предстоит обсудить кое-какие вопросы, связанные с изменением сетки вещания, а также с поездкой в Северную Африку! – заявил он.
При словах «болезнь Дмитрия Львовича» особа в сапогах и мини-юбке и два сплетника, сидевшие подле нее, переглянулись.
Даша еле сдержала тяжелый вздох. Она не сомневалась в том, что войдет в группу, которой надлежало сопровождать одного из Дмитриев – Львовича или Викторовича – в Северную Африку. Но это наверняка станет сильным ударом для Аллы, которая тоже возлагала большие надежды на эту командировку. Но Даша знала – решение о том, что Алла не поедет, а вместо нее поедет она сама, было уже принято. И как ей объяснить подруге, что это не от нее зависит, а от воли начальства? Ведь Алле сейчас так нелегко!
– …И переходим к вопросу об интервью с господином Аль Бадраффи! Так как перенести интервью или, тем более отменить, не представляется возможным, то вместо Дмитрия Львовича интервьюировать господина полковника буду я! Однако мне требуется команда профессионалов, которые поедут вместе со мной! Их список утвержден!
