Дмитрий Биленкин - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1980 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
— Но даже если мы такую и найдем, — подхватил Гидеон, — есть большущая вероятность, что, едва мы начнем в ней копаться, как она моментально сама разрушится.
— А если мы не найдем целой?
— Не исключено, — признал Лемуэль. — Хотя невероятно, чтобы все они разрушали себя в одинаковой степени. И характер повреждения не всегда будет один и тот же. Вполне возможно, что, пересмотрев, скажем, тысячу таких машин, можно составить довольно ясное представление о том, какое устройство находилось в куполе.
— Ну, а если бы мы все же это выяснили?
— На это трудно ответить, Стив, — сказал Абрахам. — Даже если бы мы располагали одной, которая уцелела и работает, я, честно говоря, не знаю, смогли бы мы разобраться в принципе ее работы настолько, чтобы изготовить самим такую же. Не забывай, что пока еще роду человеческому не удалось достичь ничего хотя бы отдаленно похожего.
Увы, этого Шеридан не понимать не мог. Видеть, как работает совершенно незнакомое устройство, более того, перенести его, до малейшей детали, на кальку, при отсутствии теоретической основы это не давало абсолютно ничего. А такой основы у них не было, и заполучить ее было куда труднее, чем чертеж или даже работающую модель.
— При помощи этих машин они переправляли куда-то лодары, — сказал он, — и, возможно, гарсониан. И если это так, то гарсониане наверняка пошли в машины по своей доброй воле. Если бы была применена сила, мы бы это знали… Эйб, ты можешь мне сказать, почему они отсюда ушли?
— Понятия не имею, — сказал Абрахам. — Во мне сейчас всего лишь трансмог физика. Дай мне трансмог социолога, и тогда я схлестнусь с этой проблемой.
Снаружи раздался крик, и они разом повернулись к двери. По скату поднимался Эбенезер, в руках он нес крохотную фигурку, руки и ноги которой безжизненно болтались.
— Один из них! — задохнулся Гидеон. — Гарсонианин, точно!
Эбенезер стал на колени и осторожно опустил его на пол.
— Нашел в поле. Он там лежал в канаве. Боюсь, что его дела плохи.
Шеридан шагнул вперед и склонился над гарсонианином. Это был старик, один из тысяч стариков, которых он видел в деревнях. То же дубленое, старое лицо в морщинах, оставленных дождем и ветром, те же косматые брови, нависшие над глубоко посаженными глазами, те же редкие усы, то же выражение давно позабытой беспечности, а, также обреченности и упрямства.
— Отстал, — сказал Эбенезер. — Отстал, когда уходили все остальные. Наверно, стало плохо, и он свалился там, в поле…
— Дай мою фляжку, — сказал Шеридан. — Она висит у двери.
Старик открыл глаза и окинул взглядом глядящие на него сверху лица. Он провел, оставляя грязные полосы, рукой по щеке.
— Я упал, — пробормотал он. — Помню, как падал. Упал в канаву.
— Вот вода, Стив, — сказал Абрахам.
Шеридан взял фляжку, приподнял старика, прижал его к своей груди и поднес фляжку к губам. Неопрятно, хлюпая, старик стал пить. Вода проливалась и капала, стекая по усам, ему на живот.
Шеридан убрал фляжку.
— Спасибо, — сказал гарсонианин, и Шеридан подумал, что это было первое вежливое слово, которое они услышали от местных жителей.
Старик снова провел по лицу грязной рукой.
— Ушли все?
— Все, — ответил Шеридан.
— Опоздал, — сказал старик. — Если бы не упал, то, может, успел бы. Они, наверно, меня искали…
Голос его все слабел и наконец совсем смолк.
— Если вы не против, сэр, — предложил Езекия, — я достану трансмог врача.
— Может, и стоит, — сказал Шеридан. — Хотя я сомневаюсь, что от этого будет много проку. Для него было бы лучше, если бы он умер там, в поле, еще несколько дней назад.
— Стив, — мягко сказал Гидеон, — врач, который лечит людей, инопланетянину помочь не сможет. Через некоторое время, если бы время у нас было, мы смогли бы узнать об этом бедняге больше — о биохимии, обмене веществ. Тогда бы мы смогли лечить его.
— Это верно, Стив, — сказал Абрахам.
Шеридан пожал плечами.
— Тогда, Езекия, трансмога не надо.
Он снова опустил старика на пол, потом поднялся с колен и, присев на корточки, закачался на пятках взад-вперед.
— Быть может, — сказал он гарсонианину, — ты ответишь на один вопрос. Куда ушел твой народ?
— Туда, — сказал старик, приподняв слабую руку и показав на машину. — Туда, и оттуда они ушли так же, как ушел урожай, который мы собрали.
Шеридан сидел, не поднимаясь, на корточках возле немощного гарсонианина.
Рубен внес охапку травы и положил гарсонианину под голову вместо подушки.
Значит, гарсониане и вправду ушли, сказал себе Шеридан, взяли и покинули родную планету. Покинули, используя машины, которые были поставлены для транспортировки лодаров. А уж если «Галактические предприятия» располагают такими машинами, то до них, независимо от того, кто они и где они, «Центральной торговле» невероятно далеко. Ибо тяжеловесным грузовым саням «Центральной торговли», как черепахи ползущим сквозь световые годы, трудно конкурировать с такими машинами.
Он думал, вспомнил Шеридан, в первый же день, когда они сюда прибыли, что немного конкуренции вот что нужно «Центральной торговле». И пожалуйста, вот вам конкуренция — конкуренция без намека на этику. Конкуренция, прокравшаяся следом за «Центральной торговлей» и заграбаставшая рынок, в котором «Центральная торговля» нуждалась, — рынок, которым «Центральная» могла бы завладеть безраздельно, не занимайся она глупостями, не хитри и не ловчи так беспринципно, пытаясь приспособить культуру лодара к земным условиям.
Но интересно, где и когда, подумал он, узнали «Галактические предприятия» о лодарах и о важности лекарства, которое из лодаров вырабатывают? При каких обстоятельствах стал им известен отрезок времени, в течение которого они могли действовать на рынке лодаров, не боясь, что «Центральная торговля» им помешает? И не проявили ли «Галактические предприятия» в отношении этого отрезка времени излишний оптимизм и потому вынуждены были разрушить все эти великолепные машины?
Шеридан негромко рассмеялся. Ну и обидно же, наверно, было их разрушать!
Не трудно, однако, представить себе сто или тысячу разных способов, при помощи которых они могли узнать о лодарах, ведь они обворожительнейшие существа, их манеры просто обезоруживают. Он не удивится, если окажется, что кто-нибудь из них тайно орудует внутри «Центральной торговли».
Гарсонианин зашевелился. Он вытянул костлявую руку и дернул Шеридана за рукав куртки.
— Что, друг?
— Ты побудешь со мной? — В голосе гарсонианина звучала мольба. — Эти здесь не такие, как ты и я.
