Гринер и Тео. Роза для короля - Белякова Евгения Петровна
Тео выслушала этот поток язвительности спокойно. И ровным голосом ответила:
— Чтобы понять — зачем. Погибли люди, разрушено все то, что… даже не я строила — а многие до меня. А ты ведь мог сказать мне, попробовать объяснить.
— Мы уже говорили на эту тему, много раз. — В голосе ученика слышалась горечь, но Тео заставила себя воспринимать только слова. Не тон. — И про предназначение служить, и про жертвы на пути. Ты тоже управляешь, манипулируешь, советуешь и направляешь судьбы людей в нужное тебе русло. Если ты мне объяснишь существенную разницу между мной и тобой, тогда, может, я и изменю свое мнение.
— Для тебя жертвы — это способ. Для меня — необратимые последствия, которых не всегда удается избежать. Ты рвешься к власти ради самой власти — я использую ее для того, чтобы мир оставался цельным. Ты пытаешься подтвердить свою значимость, а мне нет нужды что-то доказывать, даже самой себе. Достаточно, или еще?
— Это я слышал. — Рот его исказился от боли… или в презрительной гримасе.
— «Ученик, отрекшийся от учителя, называет свои заблуждения свободой», помнишь?
Кендрик заговорил с жаром, так пылко, как только мог:
— Может, свобода стоит заблуждений? Свобода отойти от того, во что заставляют верить, взглянуть со стороны, послушать своего сердца! И если мы пастухи, то почему последняя из овец стоит нашей жизни, нашей крови? Мы вправе не только оберегать их от опасностей, таящихся в темном лесу, но и объяснить им, кто мы. Получить с них шкуры, молоко и мясо!
Он, несомненно, верил в то, о чем говорил. Но обаяние, которым наградила его природа, не могло скрыть сузившиеся от ярости глаза, а красноречие то ли не действовало на Тео, то ли…
— Нет, Кен, не вправе. Не зря маги ушли тогда… люди не способны терпеть рядом с собой могущественных чужаков. Они всегда будут подозревать, что те хотят извести их под корень. Поэтому и сжигали ведьм и колдунов по всей стране, из страха и зависти.
— Но у страха не было причин! А если бы маги тогда проявили силу, окоротили людей, и заняли положенное им место…
— Нет. Ты не понимаешь… Сила предназначила нам защищать, беречь и ничто не может быть важнее…
Кен в ярости ударил кулаком по бедру, тут же пожалев об этом — от боли он скривился. И, потеряв, видимо, терпение, оборвал Тео на полуслове:
— Меня этот пустой треп не убедил тогда, и сейчас тоже не впечатляет… Я думаю, что ты точно такая же, как и я. Только умеешь складно врать про свои благородные побуждения. Ты говоришь про тех, кто умер во имя моих целей, но теперь я и сам — жертва, и стою у тебя на пути. Что ты сделаешь? Во имя этой своей гармонии, милосердия и крепких основ мира — отпустишь разве?
— Все зависит от твоего ответа. Если отпущу — ты остановишься?
— Нет. Ни за что.
Тео увидела, что он начал заплетать энергию вокруг себя, создавая защищающий кокон, собирать энергию для нападения; но потратила несколько драгоценных секунд, чтобы сказать:
— Тогда… прости.
У Кендрика были хорошие учителя. Воздух мгновенно раскалился, вода в озерце превратилась в пар, скрывая учителя и ученика, но зрение в битве магов ни к чему. По крайней мере, обычное. Кусочки слюды на дне бывшего уже озера, потрескивая, затанцевали на горячем камне. Тео пыталась нащупать брешь, хоть маленькую щелку в защите Кена, хоть одну лазейку… Но тот, выиграв время в самом начале, сумел этим воспользоваться, создав почти идеальную защиту. Чего нельзя было сказать о Тео.
«Я просто не имею права умирать», — подумала она. — «Иначе его не остановить…»
Пожалуй, не будь Кен измотан и взволнован, исход боя предугадать было бы сложно. Но он решил покончить с наставницей быстро и жестоко. За ее спиной огромный валун, раскаленный докрасна, сдвинулся с места… И стремительно понесся к магичке, но в последнюю секунду она, почуяв опасность, увернулась, и камень пронесся мимо. Он завис между магами. Кен пытался направить его на Тео, та не пускала. С минуту продолжалась эта молчаливая борьба, а с потолка уже начали рушиться осколки, сначала мелкие, но потом все крупнее.
— Остановись, Кен, прошу! Мы еще можем… — крикнула Тео, но ученик взревел в ответ:
— Ты никогда не сможешь понять!
И бросил все силы на то, чтобы разорвать окружавшую наставницу сеть, сплетенную из магической энергии.
И в его защите появилась трещина. Маленькая, почти незаметная, но Тео хватило.
Она не закрыла глаза, не отвернулась. И видела, как расплавленный камень, сохраняющий округлые очертания только лишь силой воли двух магов, объял ее ученика со всех сторон.
Тео опустила валун. Он погрузился в озеро, теперь уже слюдяное. Остывая, он сполз чуть вперед и застыл.
Магичка оглядела пещеру. Прекраснее, наверное, сложно было что-либо найти. В трепещущем воздухе кристаллы с легким треском рассыпАлись на кусочки, и сверкая, словно рубины, падали на каменный пол вишневого цвета, а пар, в который превратилась вода из озерца, рассеивал свет, льющийся сверху, отчего пещера казалась погруженной в волшебную, золотисто-розовую дымку. Но мысли Тео занимала не красота этого места. Она посмотрела на камень, который возвышался теперь в центре пещеры. И сказала тихо:
— Я… возможно… — слова было найти трудно, несмотря на то, что тот, к кому они были обращены, уже был мертв. — Я буду молить Богов, чтобы оказалось, что ты неправ. Потому что… если все же разницы нет…
Она не договорила. И поспешила покинуть пещеру, пока защита еще держалась.
Тео добралась до Двери быстро. Та перенесла ее на северный край Шепчущего леса, а оттуда она уже сама открыла портал до дома. Дерека не было, по дому одиноко бродили доспехи и жаловались на жизнь зеленым мышам. Тео спустилась на кухню, постояла, задумчиво глядя в окно…
Так было устроено, что Белые чувствовали появление Проколов, где бы те не находились. Возможно, когда-то давно все маги собрались и решили, что Белых надо поставить во главе. А, может, это произошло само собой. До того дня, который ей сегодня пришлось вспомнить дважды, Тео не задумывалась, правильно ли это. Но ученик, которого ее послали убить, заронил в ней зерно сомнения. Она восстановила в памяти разговор с Белыми, тогда, пятнадцать лет назад, — они, конечно, имели в виду «просто поговорить», так ведь? Но со всей жесткостью, и если будет необходимо, то… Как они сумели убедить ее поднять руку на собственного ученика? Неужели тогда она верила им настолько беспредельно?
Ведь если подумать, всех учеников к магам приводит Сила. И она не может ошибиться. Люди — да, могут, даже маги могут, даже Белые… но не она. Значит, Кен был нужен. Должен был сделать нечто важное…
У Белых не было лидеров. Все равны перед Силой, говорили они. Но с Диреном и Мальти считались, они чаще говорили за всех и принимали решения. Именно они убедили Тео, что Кена необходимо остановить. Нет, Тео не перекладывала на них вину. В конце концов, смертельный удар нанесла она… а теперь открылось, что Кен жив. Магичка испытывала одновременно разные чувства — злость, облегчение, опасение, что в этот раз все будет неизмеримо хуже, бессилие…
…но главным среди них было сильное желание напиться.
Причем, не просто слегка захмелеть, как обычно делали маги, а именно надраться. Снять защиту от ядов и опьянения, и принять на грудь столько, чтобы в глазах двоилось… Недолго думая, она откинула крышку подвала и крикнула в темноту:
— Сыра и две бутылки вина! — И добавила: — Сегодня больше пяти мне не давай, слышишь? Даже если буду угрожать полдома разнести… — И, уже сама себе, — Я свою норму знаю.
Через час, в прекрасном настроении, она сидела с ногами на столе и пела песни. Закусывала сыром и кислой капустой, бочонок с которой выпросила у Подвальника. Еще через час, отчаявшись получить от него вина сверх указанного, Тео, разозлившись, выкинула в подвал пустые бутылки, и села с остатками хмельного напитка обратно на стол, засыпанный капустой.
— Я, между прочим, имею право. У меня душевная травма. — Возмущенно сказала она камину. Тот молчал, видимо, из сочувствия. — Раз в пятнадцать лет можно и надраться. А надраться с пяти бутылок — просто невозможно! И вот некоторые, между прочим, — ткнула она пальцем вниз, — не понимают…
