Александр Абрамов - «Мир приключений» 1966 (№12)
Я брел по коридору, представляя, как ежесекундно рождаются новые тома, заполненные одной лишь информацией. Их надо изучать много лет. Но самый главный вывод невозможно спрятать ни в ячейках памяти, ни в толстых томах — он ясен всем: люди давно уже решили, что побеждает мужество или покорность. Облако в этом убедилось…
Так продолжалось три дня. Потом облако объявило, что продолжит полет к своей новой планете, и ушло в космическое пространство.
В самый сильный телескоп можно будет увидеть, как светлая точка делает оборот вокруг Солнца.
— Вы убили человека, Гарга. Вы признаете себя виновным?
Маленькая фигура в черном перед высоким, как кафедра, столом. Гарга стоит, опустив голову. Он боится не этого стола с судьями. Он, наверное, чувствует, что стены сложены из миллионов глаз, смотрящих в упор на него: “Вы убили человека!”
Он поднимает голову, твердо говорит:
— Да, виновен. Признаю себя виновным.
***Я улетал к Солнцу.
На платформе космодрома нас пятеро в голубых дорожных комбинезонах. Пятеро уже на пересадочной космической станции. Там мы влезем в неуклюжие, но приятно невесомые скафандры, и ракета, похожая на раздувшуюся гусеницу, понесет нас в кипящее море огня, сжигающее глаза, время, сны, но бессильное против нас — в сверхкорону.
Не знаю, что я увижу, заглянув в лицо Солнцу, а сейчас смотрю на друзей, стараясь запомнить все, до мельчайших подробностей. Андрей Прозоров, Игорь Маркисян, Аксель Бригов, вы даже не знаете, что я повторяю про себя ваши имена, чтоб потом обычный звук мгновенно рождал в памяти голоса, улыбки, блеск глаз. Я улетаю с товарищами, но мне всегда будет нужна ваша поддержка.
Подошел Гриша Сингаевский. В больнице он немного поправился, но все равно остался худющий после заточения в облаке. А рука крепкая.
— Счастливец, — говорит он, толкая меня в бок. — Летишь.
— Ты скоро меня догонишь.
— Не утешай. Я просто пришел поглядеть на всех вас. И не задавайся: обязательно догоню.
…Скоро сомкнутся толстые двери, взвоет в стартовой трубе ракета, и я превращусь в яркую звезду, которая еще несколько секунд будет сверкать в летнем небе. А на пересадочной станции меня тоже будут провожать. На телеэкране я увижу отца и мать. Получасовой сеанс с Марсом.
Я понимаю, как им грустно: они собираются домой, на Землю, а я — в обратном направлении. Обычная несуразица в жизни — теперь улетаю я. Но я буду шутить и смеяться, и попрошу отца напомнить, какой у него рост, и тогда окажется, что я уже с него, только он красивый и седой. А маме я покажу, какой я сильный, ведь я тренировался, как проклятый, день и ночь все эти полгода, чтоб пройти отборочную комиссию, и она улыбнется и скажет, что я все равно маленький, хотя перерос ее на целую голову, а глаза ее сверкнут двумя каплями света, выдав тайную гордость: все же какой большой, какой взрослый…
Кончатся полчаса, и снова ракета, маленькая, медленно летящая искра. Может быть, ее проводит взглядом одинокая фигура, на самой последней, самой отдаленной космической станции — Гарга. Не знаю, как он, а я всегда буду слышать глухой голос, прозвучавший в тишине зала: “Вы убили человека…” Теперь он один. Он сам захотел быть один…
И вдруг все лица расплываются, отодвигаясь от меня: я вижу, как бежит по платформе Каричка. Я не встречал ее с того самого дня, когда мы прощались с Рыжем. Целая пропасть времени между этими днями, а она все такая — белое платье, пушистое облако волос, ровная челка. Нет, не такая. Резкая складка на переносице. И глаза. Они стали твердыми и маленькими. Я смотрю в них, смотрю не отрываясь, и наконец нахожу знакомые золотые ободки.
— Прости, я только узнала. — Каричка сунула мне цветы. — Ну, что ты так смотришь? — Она улыбнулась.
— Хочу запомнить. — Ей я говорю то, что думаю. — Ждал, когда ты улыбнешься.
Она отодвинулась от меня, посерьезнела. Большие красные крылья трепетали над нами.
— Это опасно? — Она показала на мой знак солнечной экспедиции.
Знакомый мотив прозвучал рядом: кто-то насвистывал “Тау Киту”.
Я готов переплыть океан пустоты,И коснуться огня, и сказать: это ты?
— А знаешь, как дальше? — спросил я.
— Дальше? Дальше никак.
— Песня не кончается. Слушай.
Я готов переплыть океан пустоты,И коснуться огня, и сказать: это ты?Только ты не мечтай, не останусь здесь я,Брошусь вновь в океан открытый.Чтоб вернуться к тебе, голубая Земля,С золотым огнем Тау Киты.
Это тебе. Тебе и Рыжу.
Она кивнула.
А я продолжал, продолжал говорить беззвучно, про себя. Потому что красные крылья трепетали совсем, рядом. Сколько я буду жить, я буду помнить тебя, Рыж. Я привезу с собой кусок Солнца и выпущу его над твоей сопкой. Даже когда меня не станет, оно будет гореть.
Я вижу мальчишку. Он держит на ладони маленький гравилет, смотрит на него широко раскрытыми глазами, говорит, совсем как Рыж: “Это Они делали для нас”.
Отблеск красных крыльев осветил лицо Карички. Я видел: она меня понимает.
Примечания
1
Здравствуй, человек! Друзья приветствуют тебя (лат.).
2
Городу и миру… (лат.)
3
Познай самого себя (лат.).
4
Обскурантизм — враждебное отношение к просвещению и прогрессу.
5
Абвер — наименование германской военной разведки.
6
Си-Ай-Си — Центральное разведывательное управление США.
7
Превентивная — предупреждающая, предохранительная.
8
ДБС — “Общество Джона Бёрча” — полусекретная организация, нынешний центр американского фашизма.
9
Оверкиль — сверхубийство.
10
На Принцальбрехтштрассе в Берлине помещалось Главное управление гестапо — фашистской государственной тайной полиции.
11
Генерал Гелен — глава Федеральной разведывательной службы, иначе именуемой “Ведомство генерала Гелена”.
12
Пуллах — место под Мюнхеном, где помещается Федеральная разведывательная служба Западной Германии.
13
