Владимир Востоков - По следу «Одиссея»
Минут через десять Павел стоял на площадке перед квартирой Домны Поликарповны и нажимал на кнопку звонка.
— Кто там? — спросил за дверью низкий голос. Павел даже растерялся, он подумал, что голос принадлежит мужчине, и решил, что не туда попал.
— Я от Владимира. Откройте, пожалуйста, — сказал он.
Дверь приоткрылась настолько, насколько позволяла цепочка…
— Вы Домна Поликарповна? — как можно любезнее осведомился Павел.
— Да. Я вас слушаю.
В квартиру она его пускать явно не собиралась.
Павел боялся этой очной ставки. К тому же они были в неравных условиях: он видел лишь одну половину лица Домны Поликарповны, она могла разглядеть Павла всего, с ног до головы. Чтобы уравнять условия, Павел приблизился вплотную, прижался к косяку грудью.
— Домна Поликарповна, я от Володи. Он забыл военный билет, в гардеробе лежит, под бельем. Прислал меня. Пожалуйста, принесите.
Она не верила ни одному его слову.
— Придумайте что-нибудь более правдоподобное, молодой человек.
— Честное слово! Его вызывают в военкомат, а там нужны документы.
— Почему же он сам не пришел?
— Работы у него — во! — Павел провел ребром ладони по горлу. — Так что, пожалуйста, Домна Поликарповна.
— У соседа внизу есть телефон, — сказала Домна. — Мог бы позвонить.
Она знала свое дело и была непреклонна.
— Да поймите, наконец, ему некогда. Что вы за человек!
— Не кричите. И убирайтесь отсюда, иначе я позову милицию — тут, между прочим, недалеко.
Дверь закрылась, щелкнул замок. Павлу ничего не оставалось делать, как поскорее убраться. Он готов был голову дать на отсечение, что такие хладнокровные люди, как Домна Поликарповна Валуева, вряд ли когда-нибудь теряют самообладание настолько, чтобы не запомнить внешности человека, к которому идут на важное деловое свидание. То, что она панически бежала с первой явки, кажется, еще ни о чем не говорило. И от этого Павлу было не по себе.
Когда он встретился с Уткиным в кафе «Снежинка» и подробно рассказал о своем неудачном походе, Уткин обронил сдержанно:
— Молодец баба. — И больше ни слова.
Павел налил себе из заказанной Уткиным бутылки стакан сухого, потягивал его, курил, молчал.
Теперь, если его расчеты верны, Уткин должен назначить ему встречу, например, на завтра. Придя домой, он спросит у хозяйки, узнала ли она в человеке, приходившем за военным билетом, того, от кого бежала с первой явки. И все станет на место. Или — или… Но Павел, как и полковник Марков и генерал Сергеев, не знал, что Уткин имеет в запасе абсолютно надежный способ проверки личности Бузулукова. Об этом предусмотрительно позаботился разведцентр…
Расчеты Павла не оправдались.
— Ты где остановился? — спросил Уткин.
— Пока нигде. Но думаю, по моему заграничному паспорту в гостинице место дадут. — Павел наивничал.
— А что по этому поводу сказал бы Себастьян? — подколол Уткин.
— Квиты, — согласился Павел. — Но мне по моему положению можно и в гостинице остановиться. И потом, ваш город значится в маршрутах для иностранцев…
— Ладно, сейчас идем ко мне, — объяснил Уткин.
Это было неожиданно. Павлу идти к Уткину никак не хотелось: будет устроена настоящая очная ставка.
— Но ты еще не проверил своего соседа, — попробовал он возразить.
— Ничего, Борис Петрович на работе, он тебя не увидит… Посидим, поговорим…
— Что так рано? — удивилась Домна, выйдя в коридор навстречу.
— В военкомате был. На работу не стал возвращаться. Вот, познакомьтесь, однополчанин мой, с Дальнего Востока.
— Да мы уже знакомы, — сказал Павел. — Меня зовут Кирилл.
Домна перевела взгляд с Уткина на Павла, с Павла на Уткина и спросила:
— Вы присылали за своим воинским билетом?
— Да. Но обошлось и без этого.
Домна опять пристально посмотрела на Павла. Надо было брать инициативу в свои руки, и Павел подмигнул Домне, чуть наклонившись к ней.
— Надеюсь, сейчас вы от меня не убежите?
У Домны округлились глаза, она невольно отступила на шаг.
— Позвольте… — Она ничего не понимала. — Это вы ведь только что приходили?
— Он, он, — сказал Уткин. — Сварите-ка нам кофе.
Уткин распахнул перед Павлом дверь своей комнаты.
— Прошу. Располагайся.
Домна пошла на кухню, куда вскоре заглянул и Уткин.
— Похож на того, у аптеки?
Домна в смущении пожала плечами. Она была слегка растеряна.
— Понимаете… мне кажется…
— Не кажется. Говорите точно. Вспомните все по порядку, восстановите детали.
— Я должна еще на него посмотреть.
— Хорошо. Принесите нам кофе в комнату. И себе тоже. Посидите у меня.
Домна, сварив кофе, принесла сначала две чашки. Уткин пригласил ее составить им компанию, она сходила на кухню, а потом села в старое продавленное кресло, так как третьего стула в комнате не было.
Уткин с Павлом плели какую-то вялую беседу, якобы вспоминая службу на Дальнем Востоке, и все это походило на пошлый фарс, хотя именно в эти минуты решался главный вопрос.
Домна разглядывала Павла исподтишка, но очень внимательно.
Наконец кофе был выпит, разговор о Дальнем Востоке исчерпан, и Домна собрала чашки, ушла на кухню, предварительно включив свет, потому что уже темнело.
Вслед за ней в кухню вошел Уткин.
— Ну как?
— Не знаю… Не могу разобраться…
— Да поймите же вы, — зашептал Уткин раздраженно. — Это очень важно.
— Но что я могу поделать? — взмолилась Домна. — Я плохо помню. Мне кажется, что тот был полнее и старше.
— Кажется, кажется, — передразнил Уткин. — Идите лучше погуляйте. — Он достал из кармана пятерку. — Купите бутылку водки.
Когда он вернулся в комнату, Павел сказал:
— Что это твоя хозяйка с меня глаз не сводит?
Уткин посмотрел на него в упор.
— Ей кажется, что на первую явку приходил не ты…
«Вот так, — сказал про себя Павел. — Пошло в открытую».
— Что я должен сделать? — спросил он. — Рассказать про то, как она была одета? Про зеленое платье и серую шаль?
— Не надо. — Уткин отвел глаза. — У нее просто склероз.
Зеленое платье и серая шаль не значили ровным счетом ничего: Домна носила их с мая до первых холодов, и если Уткин всерьез почуял неладное, знание таких примет не снимет с Павла подозрений.
— Посиди, я сейчас, — сказал Уткин и исчез.
Павел услышал, как хлопнула в коридоре наружная дверь.
Несколько минут он сидел, внимательно прислушиваясь. Хотел было подняться со стула, но вдруг до его обостренного слуха донесся тихий шорох за дверью комнаты. Или ему просто показалось? Затаив дыхание, Павел поднялся, на цыпочках быстро подошел к двери и дернул ручку на себя. Перед ним как ни в чем не бывало стоял Уткин с бутылкой водки в руке.
