Николай Борисов - Зеленые яблоки
— Да, да, воскресну. Все в порядке, все. А брат безопасен и пьяница.
Говоря это, Стром одевался. Тон его голоса возбудил внимание Мильфорда.
— Знаете, что я вам скажу, мистер Стром, страх порождает ненависть…
Стром уставился на него.
— Потрудись объяснить.
— Я хочу сказать, что невозможно ненавидеть человека, не боясь его. Страх превращает боязнь в ненависть. Отнимите страх и останется… презрение, все что хотите, только не ненависть.
— Это ты тоже из книжки вычитал? — спросил Стром, стоя перед зеркалом.
— Нет, это мой собственный котелок сварил, — ответил Мильфорд, взяв платяную щетку и принимаясь чистить жилет хозяина.
— Ну, поскорей.
— Сейчас кончу. А вы не знаете, сэр, что это за личность живет по соседству с вами на Шип-стрит? кажется, это Марч.
— Что, Марч рядом!
— Я говорил на днях с одним полисменом, он его считает свихнувшимся. Живет он, как говорят, в одиночестве. Пьет, и здорово пьет…
— Ты хорошо осведомлен, ты знаешь сам, что делать, проворчал Стром через плечо.
Мильфорд задумчиво тер лицо.
— А вдруг он все знает, — сказал он, помолчав.
Стром обернулся.
— А не потрудишься ли ты отсюда убраться, старый болтун?!
Мильфорд ничуть не смутился и спокойно повесил жилет на спинку стула. Потом подошел к двери и выглянул в нее.
— Вас дожидается Макс, — сказал он. — Он сидит в коридоре.
— Что? Макс ждет, позови его!..
Мильфорд привел Макса, который подобострастно поклонился Строму.
— Можешь идти, Мильфорд, — сказал Стром.
Мильфорд неторопливо удалился.
— Докладывайте! — сказал Стром.
— Я выследил ее, она заперта у Розы Лежер, — заявил Макс, извлекая из своей записной книжки моментальный снимок и протянув его миллионеру.
— Это она, — подтвердил Стром. — Наверно, отыскать ее было не трудно.
— Сама вскочила в авто.
— Good!
— Лежер ее вышколит.
— Я уверен в этом, — процедил Стром, стоя у окна в своей любимой позе, уставив взор куда-то в пространство без малейшего выражения на лице.
«Страх порождает ненависть», — прозвучали в его ушах слова Мильфорда. Передернув широкими плечами, он отогнал воспоминания.
— Она хорошенькая, Макс, верно?
— По-моему, очаровательна, — сказал Макс. — Я не знаток по этой части, но мне кажется, что такие не часто попадают туда.
— Правильно, — пробормотал Стром. — Такие не часто попадают. Я у ней сегодня буду как гость.
— Это чрезвычайно оригинально, — засмеялся Макс. — У вас большая фантазия.
— Ну, довольно, надо покончить с Марчем.
— Он остался последний.
— Да.
— Вы здорово округлили состояние, присвоив кассу его отца.
— Довольно! — резко сказал Стром, — я не люблю лишних слов.
Он извлек из бумажника полдюжины билетов и сунул Максу в протянутую руку.
Макс оживился.
— Шесть сотенных. Ну ладно, хватит.
Элегантно поклонившись, Макс, насвистывая шансонетку, вышел.
Оставшись один, Стром повернулся к окну и уставился на площадь, над которой висела пелена тумана.
Он гордился своим бесстрашием. Безжалостно, без угрызений совести шагал он по людям к поставленной цели и не испытывал страха.
В трех частях света женщины проклинали его имя и память о нем. Враги его день и ночь лелеяли планы отмщения, но он не знал страха.
Вспомнив Марча, он успокоил себя, но в глубине души угнездилась тревога.
Он боялся старика Марча, запрятанного в бедлам.
Глава IX
Желтая лихорадка
(Ф. Хеллер и Р. Сервис)
Джеральд Марч стал очень беспокоиться, когда он заметил отсутствие Бертона. Не доверяя себе, он обошел все комнаты, но нигде не было видно ни его, ни записки, адресованной к нему.
Подставив голову под кран, немного освежив себя, он решил первым долгом броситься к особняку Строма, но остановился. Его поразила мысль:
— Бертона никогда не было. Есть только один Строи, только один, живущий двойной жизнью.
Но эта мысль никак не укладывалась в рамки реальности. Никак. Веря и не веря себе, он выскочил на улицу.
Улица тонула в тумане, и огни автомобилей, прохожие, казалось, плыли навстречу.
Остановившись у витрины, он купил вечерний выпуск.
Тайна разъясняется.
Убийца миллионера Строма арестован. При нем найден билет в 1.000.000 фунтов стерлингов. Убийца отрицает все и старается запутать следы правосудия. На следствии удалось выяснить, что его зовут Джон Бертон.
Газета выпала из рук.
— Значит, все-таки Бертон существует самостоятельно…
И Марч устремился по улице в толпу, шум, грохот, чтобы найти себя, чтобы, слившись с толпой, облегчить свое настроение и, успокоившись, в динамике движения обдумать все.
Кажется, он, — прошептал Макс Мильфорду.
— Да, это он. Голову на отсечение — он, — подтвердил Мильфорд.
И оба бросились за ним.
Догнали Джеральда Марча при повороте на Стрэнд.
— Сэр, — приподнял шляпу Мильфорд, — разрешите представить вам одинокого лорда.
— Лорд Пью.
— Джеральд Марч.
— Сэр, я оставлю вас одних и желаю хорошей ночи, — и, нахлобучив быстро шляпу, Мильфорд растаял в тумане.
— Нас познакомили вовремя, — любезно сказал Макс, — и если вы ничего не имеете против, то прошу поужинать со мной.
— Спасибо, лорд, — угрюмо ответил Джеральд, — ужинать не буду, а выпью с удовольствием.
— Идет, тем лучше.
Шли долго, зигзагами. Из улицы в переулок, из переулка в улицу.
— Уф, — прошептал Марч, — я никогда так долго не ходил за стаканом виски.
— Подождите немножко, подождите, — успокаивающе сказал Макс и повел его мимо дворцового фасада, через маленькие ворота. Он остановился у старинного дома, в одном из самых узких переулков, вошел в дверь, которая была не заперта, и показал путь вниз в погреб.
— Вот здесь, если не ошибаюсь.
— Разве вы никогда не бывали тут раньше?
— Нет, мне только говорили об этом месте.
— А что тут такое?
— Сейчас увидите.
— Есть у него какое-нибудь название?
— Даже очень замечательное — «Желтая лихорадка».
Он открыл дверь и потянул его за собой. Марч вскрикнул.
Он очутился в подвале со сводами, подпираемыми толстыми столбами. На стенах, естественно сочившихся сыростью, были намалеваны в стиле самого крайнего экспрессионизма целые полчища слизистых водяных животных — угри, стенные клещи, водяные пауки, бациллы.
Здесь же было изображено, чем питалась вся эта тварь.
