Лев Рыжков - Последнее танго в Тегусигальпе
«Ох, по-моему, я перебрала с пульке!» - подумала девушка, но остановиться уже не могла.
Подруга сосредоточенно кивала головой.
- А ведь так хочется пошалить, - продолжала И-Цуль. - Пожить обычной человеческой жизнью. Сделать что-нибудь запретное…
- Я тоже всегда мечтала знаешь, о чем?..
И-Цуль с облегчением затянулась сигарой. Похоже, она переоценила опасность, которую могла бы представлять подруга. Ай-Цокотль и сама порядком опьянела, и ей тоже не терпится выдать какой-то глупый, маленький, даром никому не нужный секретик.
- О чем?
- Попасть к притон, где мужчины смотрят на обнажающихся под музыку танцовщиц.
- Ты имеешь в виду тцриптицль? - удивилась И-Цуль. - Не могу поверить, что ты никогда не видела нагих девушек.
- А не в них дело, я на мужчин хочу посмотреть.
Вдруг И-Цуль замерла. Это была не такая плохая мысль. Во всяком случае, в мужском тцриптицль-притоне ей бывать не приходилось. Хотя она и знала, где располагается два или три из них.
- Слушай, Ай-Цокотль! А это мысль! Я придумала, как нам туда попасть!
И-Цуль изложила свой план, и девушки радостно засмеялись.
***«Мы все-таки дуры пьяные!» - думала И-Цуль.
Главное опьянение давало не пульке. За годы работы И-Цуль привыкла к этому пойлу. Она знала нескольких жрецов и просто прислужников храма, которые хлестали пульке, будто воду.
Нет. Подлинное опьянение принесла сигара. Мир перед глазами раскачивался и слоился. И-Цуль знала, что еще затяжка-другая - и начнутся видения. Такое состояние девушка не столько не любила, сколько боялась его. Поэтому, когда она почувствовала, что мир вокруг нее закачался и замерцал, она затушила окурок о дно золотой пепельницы.
Она расплатилась с прислужником, щедро оставив ему на чоколатль.
Оседлав носилки, девушки направились обратно, к храму Дымного Зеркала. Миновав суровых стражников на входе, И-Цуль и Ай-Цокотль уверенно направились по запутанным коридорам к помещению, где хранилась одежда. Но были там не только тряпки, но и кое-что еще. Хранились там, например, парики, накладные бюсты - отголоски тех времен, когда женщин в Храм Дымного Зеркала еще не пускали, и их роли вынуждены были играть мужчины.
Впрочем, накладные бороды тоже имелись. Именно за ними девушки и пришли.
Пожилой смотритель храмового помещения поворчал для вида, но требуемое выдал.
«Какая прелесть! Он тоже в меня влюблен!» - подумала И-Цуль.
Она подарила старику одну из лучших своих улыбок и поняла, что теперь дедушка может умереть счастливым.
Хихикая, девушки подвязывали к подбородкам колючие бороды. Конечно, на мужчин они похожи не стали, но, насколько знала И-Цуль, в тцриптицль-притонах всегда царил полумрак.
Город тоже погрузился во тьму. Лишь горели огни на бульваре Вицлипуцли - самом злачном месте Колана.
Туда-то и направились, незаметно выскользнув их храма, девушки. Рабы-носильщики пусть дожидаются.
Не сказать, что на двух бородачей в ночи не обращал внимания никто из случайных прохожих. Их сторонились. И тому были причины. Ведь городские жители всегда тщательно брились, а вот дикие крестьяне ходили с растительностью на лице.
«Дойдем, пожалуй, без приключений, - подумала И-Цуль, - если только на других бородачей, настоящих, не нарвемся».
Впрочем, обошлось. Девушки, робея, протянули монетки равнодушному прислужнику с перебитым носом и оказались в запретном месте.
Здесь очень сильно и резко пахло мужским потом. Слышался пьяный гогот. В углах помещения, действительно темного, горели факелы. Хотя, скорее, просто чадили.
В клубах дыма на сцене извивалась полуобнаженная крестьянская девушка.
Толпа мужчин оказалась достаточно плотной. И-Цуль поспешно, чтобы не выдать себя, скрестила на груди руки.
Она и не заметила, как Ай-Цокотль оттеснили от нее. Оставшись одна, И-Цуль решила не поддаваться панике. Она осторожно оглядывалась.
Грохот ритмичной музыки бил по ушам. А оркестрик близ сцены знай себе - наяривал модный танец рокаронрль. Самые пьяные из мужиков отплясывали в дыму.
«Вырваться! Быстрее вырваться отсюда!» - подумала И-Цуль.
И тут на плечо ей легла чья-то сильная рука.
- А ведь ты - не мужчина, - произнес властный голос. - По какому праву ты находишься здесь?
И-Цуль замерла. И, хотя в тцриптицль-притоне было жарко, как на крыше храма в знойный полдень, девушка облилась ледяным потом.
Часть шестая
Первая мысль в этом отчаянном положении была о драке. По-хорошему, следовало бы оттолкнуть докучливого незнакомца, может быть, ударить его между ног, где, если верить рассказам Ай-Цокотль, у мужчин - очень уязвимое место.
Но крепкая ладонь незнакомца стиснула тонкое запястье И-Цуль, а другая его рука принялась обшаривать грудь девушки.
- Ха! - самодовольно воскликнул мужлан. - Я так и знал. Ты крепко влипла, детка...
"Крепче, чем ты думаешь!" - отчаянно подумала звезда дымных зеркал.
За посещение тцриптицль-клубов девушек наказывали. На первый раз - пятью ударами палки по ягодицам. Впрочем, могли отвесить и десять, и пятнадцать - в случае повторных нарушений.
Но что делать, если тебя знает весь Юкатан?
Если о том, что знаменитую И-Цуль застали с наклеенной бородой в тцриптицль-притоне, станет известно, если информация об этом попадет в один из таблоидлей - табличек, на которых распространяются самые свежие юкатанские сплетни, изготавливающихся из специального сорта желтой глины (чтобы, не дай Тецкатлипока, не спутали с официальным документом) - если о ее ночных похождениях узнает хоть одна живая душа, карьере великолепной И-Цуль настанет закономерный и неизбежный конец.
Но предположим, что разоблачивший ее мерзавец решит оказать ей снисхождение и не станет разоблачать ее перед жрецами. Предположим... Что же, тогда он потребует плату за молчание. А И-Цуль не посмеет ослушаться.
- А ну, пошли! - Мужчина тянул девушку за собой. - Я хочу посмотреть на мордашку, что скрывается под этой бородой.
- Нет! - воскликнула И-Цуль предательски тонким голосом.
Она надеялась, что хотя бы с ее подругой Ай-Цокотль все в порядке. О великие боги! Какими надо было быть дурами, опьяневшими от пульке, чтобы понадеяться на удачу! На то, что их примут за горных дикарей - единственных, кто носил на Юкатане бороды.
Теперь-то И-Цуль вовсе не хотелось покидать тцриптицль-притон с его оглушительной музыкой, теснотой и темнотой.
- Думаю, милашка, нам стоит поговорить, - Гнусный шепот незнакомца резал нежный слух И-Цуль. - Пойдем-ка на улицу. Или ты хочешь, чтобы я позвал тцекуритлей?
