Александр Омильянович - В Беловежской пуще
Своей работой, преданностью идеям третьего рейха и безупречной личной жизнью инженер Хелен могла служить образцом немецкой женщины, такой женщины, о которой говорил в своих выступлениях фюрер, о которой писали немецкие газеты и журналы.
В свободное от работы время, которого в институте было немного, Хелен с увлечением занималась различными видами спорта: конным, плаванием, стрельбой и даже парашютным. Некоторые ее подруги подтрунивали над ней, что только, мол, в одном ей не везет — в любви. Хелен отделывалась шуточками, заявляя, что решила отложить эту проблему на более позднее время. Поскольку она была женщиной привлекательной, вокруг нее всегда увивалась масса поклонников, особенно из числа офицеров, однако в силу своего строптивого характера она никого из них не баловала вниманием, а предложения руки и сердца деликатно отвергала.
Шла весна 1942 года. Инженер Хелен доложила доктору Дервицу о своем возвращении из очередной командировки и предложила провести в ближайшее время инспекцию Беловежской пущи и прилегавших к ней районов. Свое предложение она мотивировала тем, что, во-первых, к этому лесному массиву Геринг питал особую слабость, а во-вторых, институт вот уже несколько месяцев работал над директивами Геринга относительно дальнейшей судьбы Беловежской пущи. Этот вопрос хранили в тайне, но инженер Хелен знала его в деталях.
Профессор Дервиц, выслушав Хелен, одобрил ее намерение и велел подобрать группу людей для инспекции Беловежской пущи. Это была первая служебная командировка инженера Хелен в Белостокский округ, и она с рвением принялась за ее подготовку: изучала карты и планы Беловежской пущи, совещалась со специалистами лесного хозяйства, провела также секретное совещание с военным отделом института. И вот наступил день отъезда.
Недалеко от беловежского дворца находился небольшой особняк, так называемый охотничий домик. Он принадлежал когда-то гофмаршалу. С лета 1941 года в нем размещался филиал Института имени Геринга. Руководил этим филиалом Рагнер. Персонал филиала занимался охраной Беловежской пущи, подготовкой территорий для охоты, а также реализацией плана заселения немцами районов, опустевших после депортации поляков.
Однажды Штангер заметил, что директор Рагнер и его подчиненные чем-то весьма озабочены. Обслуживающий персонал пропалывал тропинки и убирал территорию вокруг особняка. Штангер узнал, что из Кенигсберга с инспекционными целями приезжает какая-то комиссия.
Комиссия не интересовала его. Штангер нервничал, так как проходили дни, а никто не являлся к нему за микропленками.
Наконец комиссия приехала. Целый день члены ее заседали в охотничьем домике, а вечером вместе с Рагнером пришли в казино на ужин.
Штангер, сидевший за столиком с Хайденом и Иорстом, рассматривал прибывших. Это были пожилые люди, вероятно, специалисты-лесоводы, не пригодные уже для фронта.
— Хороша, не правда ли? — прервал его наблюдения Иорст.
— О ком ты говоришь? — удивленно спросил Штангер.
— О той куколке, которая сидит с ними.
— Я ее не вижу.
— Наклонись в мою сторону, тогда увидишь.
Штангер придвинул свое кресло к Иорсту и увидел молодую женщину, сидевшую среди членов комиссии.
— Ну что я говорил? — произнес Иорст и подтолкнул его локтем.
— Конечно... Конечно... Но я, Альфред, и получше выпроваживал из своей холостяцкой комнаты!
— Не будь таким вульгарным. Ты видишь только ее голову. А если б ты увидел ее ножки, фигурку — пальчики оближешь... Отсутствие женщин очень сказывается на нем. Правда, Хайден?
— Вероятно, да, — ответил тот. — Но кстати, Штангер, это неплохая бабенка. Уж я-то ее рассмотрел.
Штангер незаметно наблюдал за немкой. Ее голову обрамляли светло-каштановые волосы. Большие голубые смеющиеся глаза игриво бродили по залу. Она оживленно разговаривала с сидевшим возле нее Рагнером, не переставая рассматривать всех, кто находился в казино. Штангер отметил, что нос и губы у нее имеют правильную форму. «Красивая», — признал он мысленно. Ему показалось, будто ее взгляд дольше, чем следует, остановился на нем.
— Ну что, знаток, оценил? — не давал ему покоя Иорст.
— Оценил. Она стоит того, чтобы согрешить. — Штангер плутовски прищурил глаза.
— Попробуй.
— Кто знает? Оставь лучше рюмку и разузнай о ней что-нибудь.
Иорст уже хотел было отправиться на разведку, но в этот момент директор Рагнер направился к их столику.
— Добрый вечер, — произнес он, протягивая руку Хайдену и остальным офицерам.
Штангер придвинул ему кресло и спросил:
— Герр директор, что это за кинозвезда сидит за вашим столиком?
— Нравится?
— Больше Иорсту. Но, конечно...
— Фигурка! — произнес Рагнер, подняв большой палец. — Важная птица. Инженер, специалист по лесоводству и вообще опора нашего института. Мой начальник...
— Хо-хо! Эта птичка не для нас! — цокнул языком Иорст.
— Герр Хайден, — обратился Рагнер к адъютанту Завелли, — господа из комиссии проведут здесь еще несколько дней. Я организую для них охоту. Если у вас есть свободное время, приглашаю. В какой-нибудь из вечеров неплохо было бы организовать танцы. По-моему, пригласить оркестр не составит для вас большого труда. Надо их тут как-то развлечь. Ну а господа офицеры будут иметь возможность пофлиртовать с очаровательной фрау Хелен.
— Прекрасно, — потер руки Хайден. — Сегодня четверг. Итак, в субботу веселимся. Я попрошу майора, чтобы он разрешил организовать танцы, да и чтобы сам пришел.
Довольный, Рагнер, поблагодарив, вернулся к своим гостям.
Штангер охотно не пошел бы на танцевальный вечер. Он не любил подобных мероприятий. Там следовало смеяться, танцевать, пить, петь, говорить комплименты тем людям, которые на другой же день могли принять участие в экзекуциях и облавах. Иногда ему хотелось установить магнитную мину под одним из столиков или буфетом и взорвать казино, уничтожить всех тех, кто здесь безумствовал, в то время как его родина находилась в неволе и трауре.
Сегодня истекала вторая неделя с того момента, как он получил шифровку из Центра о том, что кто-то заберет у него пленку. Однако до сих пор никто не появился, и это его все больше раздражало.
Был майский субботний вечер. После работы Штангер вернулся в свою комнату, облокотился о подоконник и задумчиво слушал дыхание пущи. Вдруг раздался стук в дверь.
— Войдите! — крикнул Штангер.
Вошел Иорст.
— Ты еще не одет? — удивился он.
— Да, как видишь.
— Ты что, не идешь танцевать?
— У меня болит голова. Я устал и не в настроении. Хочу сегодня отдохнуть.
