Елена Филон - Лимб
Хотелось наорать на него, но я молчала. Хотелось выдвинуть ещё с десяток аргументов для собственной защиты, но я запретила словам вылетать изо рта. Видимо всё ещё отчаянно надеясь, что это всё происходит лишь в моей голове. Что проснусь я утром, а и нет никакого безумства. Есть я, моя комната, моя кровать и Алек… нормальный Алек, не фантом с пустыми глазницами.
Однако это натолкнуло меня на мысль:
— Ладно, а что делать со снами? Что если и они… материализуются?
— Не материализуются, — сухо заверил Тайлер, — потому что единственное, что может присниться в Лимбе, это сон о твоей смерти. Готовься каждую ночь его видеть… новенькая.
И он вернулся к костру.
— Рыжая, у нас только четыре спальных мешка, так что придётся тебе сегодня мёрзнуть, — сообщил Райт, заворачиваясь в один из растянутых тюфяков и обнимая винтовку. — Но костёр-то ты не зря распалила, а? Ночи здесь о-очень холодные.
— Станет ещё холоднее? — нахмурилась я, ёжась от холода.
Райт глухо рассмеялся:
— И ты даже не представляешь насколько!
В надежде услышать опровержение, посмотрела на Эллисон, но та лишь с сочувствующим видом пожала плечами:
— Во всех секторах так по ночам: либо до смерти холодно, либо жарко до невозможности.
Я выбрала дерево поближе к костру, опустилась на землю, прислонившись спиной к шершавому стволу, и пустым взглядом уставилась на огонь.
«Я умерла. Я умерла, — раз за разом повторяла про себя и, таким образом справляться с мыслями получалось довольно неплохо. — Алек меня убил. Мой Алек. Меня убил. Тот, кого я любила больше всех на свете. Тот, кому доверяла… Мальчик с солнечными глазами, убил меня».
Слёзы сдерживать было бесполезно, так что я даже не пыталась, единственное с чем сражалась, это со всхлипываниями; не хотелось привлекать к себе внимание здешних обитателей, которые и без того не рады моей персоне.
Чёрт, как же это больно. Как же больно понимать и мириться. Как же сложно убедить себя в том, что меня больше нет. Что мама льёт слёзы и убивается от горя. Отец наверняка вернулся с командировки раньше времени, чтобы похоронить своего единственного ребёнка. А Алек… даже не знаю, что сейчас происходит с ним. Что он сделал потом? Сбежал? Сдался полиции? Где он сейчас?.. Какие оправдания выдвинул на мой счёт? Что сказал моим родителями, которым был всё равно, что сын. Которые грезили нашей свадьбой и наверняка думали о внуках.
Он лишил меня жизни. Лишил будущего. Алек запер меня в месте, о существовании которого никому ничего не известно. Из этого места не выбраться, а если это и возможно, то куда? Что будет, пойми я причину, по которой здесь оказалась? Кто будет решать, куда отправлять меня дальше. Бог? Или же Дьявол?.. Кто стоит за этим местом?..
С ума сойти. Я и вправду в это верю. Я в Лимбе. Я умерла!
Слёзы неугомонно сбегали по щекам и с быстрым ритмом капали с подбородка, так что я не успевала смахивать их рукавом влажного свитера. Тело дрожало от холода, болезненная куча мыслей взрывалась в воспалённом мозгу, умоляющем об опустошении. Хотелось забыть всё, ничего не чувствовать. Не знать этой боли от предательства и разбитого сердца.
— Мика, ты в порядке?
Смахнула слёзы и распухшими глазами посмотрела на Эллисон.
— Да, — ответила хрипло и едва слышно.
Девушка накинула мне на плечи край раскрытого спального мешка, укрылась сама и присела рядом.
— Как она? — я кивнула на спальник, в котором лежала Джоан.
— Спит, — ответила Эллисон, — с ней всё будет в порядке, не вини себя. Ты вроде как ей жизнь спасла…
— Да я и… — замялась. Разумеется, кроме меня больше винить некого, но я ведь не намеренно всё делала. Я даже не знала, что делаю!
— Всё в порядке, — утешающе прошептала Эллисон, заглянув мне в лицо ясным взглядом.
— А ты почему не спишь? — поинтересовалась я, меняя тему.
— Я спала прошлой ночью. В Лимбе сон не такая уж и необходимость. Трёх часов в несколько суток вполне достаточно, чтобы чувствовать себя бодро.
Брови невольно приподнялись:
— Так я могу не спать?
— Ты здесь первый день, — нравоучительно напомнила Эллисон, — так что на твоём месте, я бы всё-таки отдохнула. Тем более что температура быстро понижается, а во сне, поверь на слово, это не так уж и чувствуется.
— Какая-то ненормальная здесь погода, — я отвела взгляд к костру.
Эллисон невесело усмехнулась:
— Здесь всё такое.
— И куда ушёл главный… — чуть не сказала «ненормальный», — Тайлер в смысле?
— Проверяет территорию на наличие сущностей. Я уже говорила тебе: Тай лучше всех чувствует их присутствие.
Я всё ещё смотрела на огонь завороженным взглядом:
— Сколько он здесь?
— Говорят, больше десяти лет, — не сразу ответила Эллисон.
— Говорят?
Плечи Эллисон дёрнулись в беззвучном смешке, и она предостерегающе взглянула мне в глаза:
— А ты попробуй спросить у него об этом.
— Убьёт что ли? — И я бы даже не удивилась положительному ответу.
— Не убьёт. Но здесь не часто говорят об этом, — Эллисон получше завернулась в спальный мешок, едва ли не натянув его на нос. — Это вроде как негласное правило: в Лимбе, вопрос о том, как ты умер — запрещённый вопрос.
— Вы не говорите об этом?
— Говорим, но только если сами этого хотим. Так что если собралась спросить у Тайлера, как он умер, советую забыть об этом. Он не из тех, кто любит заводить друзей и делиться с ними сокровенным.
— Но почему? — я искренне не понимала. — Что такого в вопросе о смерти?
Эллисон поджала губы и вновь выдержала паузу. Грусть появилась в её искрящихся от костра глазах:
— Потому что для таких как Тай, воспоминание о собственной смерти, практически единственное, что он о себе помнит. Чем больше времени заблудший проводит в Лимбе, тем сильнее срастается с этим местом. Лимб забирает их — воспоминания о том, какими мы были людьми. Потому что мы больше никто. Нет нас. Всего лишь заблудшие.
Мурашки невольно побежали по коже, потрескивание костра и мучительная, такая неестественная лесная тишина, ещё сильнее пробуждали в сердце щемящее чувство одиночества. Неужели… неужели и я однажды забуду? Забуду всё, кроме самого жестокого и ужасного момента в своей жизни?.. Неужели до конца существования буду мучиться вопросом о том: «Почему Алек это сделал?»
— Кто такие проводники? — спросила я не глядя на Эллисон и на этот раз, с ответом девушка не задержалась:
— Кто-то вроде Тая… Кто-то, кто ни разу не перерождался и не имеет отметки «красного солнца». Кто-то, кто провёл в Лимбе достаточное количество времени, чтобы забыть о том, кем был при жизни. Идеальная форма заблудшего — так их называют. Идеальная частичка Лимба — его создание. Такие как Тай чувствуют присутствие сущностей даже в других секторах. Их и отправляют за новенькими и называют проводниками. Вроде как… работа у них такая. В общем, — грустно усмехалась, — полезные ребята.
