Бастард рода Неллеров. Книга 5 - Серг Усов
— Тогда я отправляю вперёд команду с кашеварами. — сообщил Леон.
Места, через которые мы проезжаем, в общем-то спокойные, егеря герцогини и дружины феодалов чистят их от банд, но во второй половине зимы голод и нужда вынуждают и простых крестьян заниматься разбоем, не говоря уж о беглых каторжанах или рабах, так что, повара, среди которых и жена моего опекуна Эльза с потаскушкой Люсильдой, оказавшейся на удивление расторопной и умелой помощницей для своей лже-тётки, уезжают на рысях вперёд под охраной двух десятков гвардейцев.
— Переделал? — спрашивает Карл.
Слышится мне в его голосе насмешка, или это я себя накручиваю? Впрочем, если первое, то поделом мне, заслужил.
— Да, возьми. — протягиваю ему тряпицу с завёрнутыми в неё амулетами воздушной защиты. — Тебе один, остальные нашим раздай.
— Я себе уже сам сделал. — прихвастнул вассал.
— Когда успел? А, — машу рукой. — неважно. Тогда кому-нибудь из отряда Эрика выдай.
— Вчера перед сном, пока вещи просушивал. — всё же ответил милорд Монский. — Сейчас с Кириллом говорил, — это он про ротного интенданта. — В Олске надо бы на денёк задержаться. Подкупить кое-что из припасов, да и ось на повозке проковать нужно.
— Надо, задержимся. — я ускоряю лошадь, обгоняя Сергия с моими девицами, Карл не отстаёт. — Ты же знаешь, мы особо не торопимся. С большим запасом по времени выехали.
От трофейных фургонов с их содержимым, доставшихся нам после уничтожения занимавшегося грабежом отряда наёмников, я избавился в Неллере, отдав для продажи казначею герцогини, вырученные средства заберу на обратном пути, если конечно вернусь живым. Ладно, чего себя накручивать? Вернусь, куда я денусь-то? Не для того воскресал в новой жизни, чтобы погибнуть юным. Назло врагам доживу до стадии телесного разложения, опыт такой имеется.
От трофейных повозок избавился, зато три прибавилось — два с имуществом гвардейской роты, третья с походной мастерской. Всегда на марше нужно что-то подшить, что-то отремонтировать, отлетевшую подкову вернуть на место, починить доспех, сбрую или упряжь. Вот только, не всё можно сделать надёжно в походных условиях. Сломавшуюся на ухабе ось предпоследнего фургона кое-как отремонтировали, до Олска должна дотянуть, но там нужно будет воспользоваться услугами нормальной кузни.
К тому времени, когда наш караван через пару часов достиг заросшего по всему берегу камышом небольшого озера, за которым дымились очагами лачуги деревушки, обед уже был готов.
Поверхности водоёмов в наших краях зимой не замерзают, разве что у луж, да и то ночами, поэтому с водопоем наших живых транспортных средств проблем никаких.
За лесом виднеется верхушка донжона баронского замка. Феодальных твердынь мы миновали уже с десяток. Никто нас в гости не звал, и мы не навязывались. Вот и сейчас на предложение капитана заглянуть к вассалу нашего рода, узнать, что нового в этих краях, я ответил отказом. Что в такой глуши может быть интересного? Какая-нибудь очередная свара между дворянами-соседями? Это пусть местный граф или мачеха разбираются, мне безразлично.
— Ваше преподобие, вам в фургоне стол накрыть? — спросила Юлька.
— Зачем? Не нужно. — отказываюсь. — Я со всеми.
Ну, со всеми — не со всеми, но за одну скатерть с Карлом, Ригером и тремя гвардейскими офицерами я устроился.
Казавшаяся вымершей деревушка ожила вездесущей детворой, выбежавшей к берегу в своих лохмотьях разглядывать воинов в блестящих бронзовых доспехах.
Крестьяне и городская беднота в отличие от дворян и обеспеченных простолюдинов в деторождениях себя не ограничивали, и хотя большинство новорожденных умирало при родах или в первые год-два, население тут росло быстро, что часто становилось причиной массового голода. Эпидемии тоже вносили свой вклад в опустошение земель.
Оспа, холера, чума и прочие напасти здесь носят другие названия, я пока не могу их увязать с земными аналогами. Вот, к примеру, жёлтая смерть — это что, лихорадка какая-нибудь, малярия или чума? Чего уж, в названиях ли дело, если болезнь косит людей пачками?
Себя-то и близких — спасибо магии — всегда могу спасти, а вот свою паству в большом количестве, увы, нет. Брат Симон, наш лекарь, как-то говорил, что три года назад у нас треть Монастырки от той жёлтой смерти умерло.
— Похоже, опять дождь намечается. — сказал капитан Бюлов по окончании обеда. — Вернётесь в фургон?
— Не, — отказываюсь. — Все бока себе уже отлежал. Дождь, так дождь. Не сахарный, не растаю. Да и не похоже, что он будет такой как вчера. Разве что накрапает чуть-чуть. Ну, что, командуй.
Вскоре мы достигли границы королевского домена — небольшой безымянной речушки с великолепным каменным мостом, я таких вне городов ещё не встречал. В основном их ставили из дуба или лиственницы, которую нам щедро поставляли враги-виргийцы. Война тут торговле не сильно мешает, главное, торгаши должны получить подорожную у приграничных властей.
По обе стороны моста таможенные посты — наш и королевский — в виде рогаток на тракте и одиноких домиках для стражи и мытарей.
Да уж, понятно, из-за чего добрый король Эдгар бесится на герцогские рода. Кому понравятся поборы на купцов внутри королевства? Но понять, не означает простить. Мало ли, какие споры с кем имеются, обязательно что ли убивать Виталия Неллерского и пытаться расправиться с его внебрачным сыном? Есть же законные, освящённые веками процедуры, вот и бодайся с владетелями на Большом королевском совете хоть до морковкиных заговин, а не устраивай танцы с бубнами и подлыми расправами исподтишка.
— Да ладно! — слышу голос королевского сержанта, подъезжая с Карлом и Эриком к нашему авангарду, когда тот переехал мост и вступил в разговор со стражей. — Тот самый аббат Степ?
Ух, ты ж, не только у себя, но и, получается, в коронных землях я славен своими свершёнными военными подвигами и целительскими благодеяниями.
— А что, есть какие-то сомнения? — спрашиваю, подав коня вперёд.
Вот теперь могу оценить необходимость дресс-кода — аляповатая одежда сразу же выдала во мне высокородного аристократа.
— Н-нет. — мотнул головой сержант и попросил, поклонившись: — Благословите, ваше преподобие.
Его поклон повторили двое солдат и полный, рано облысевший таможенник лет тридцати.
Мне не жалко, получите. К тому же, от этого действия моя правая
