Тени на чёрной воде - Надежда Храмушина
– Нет, не знаю. Или не помню. И я не знаю, где живут Катя и Алина.
– Но ты знаешь, где он работает. Ты помнишь ведь своё предыдущее место работы? Съезди туда, найди его. Поговорите. Просто честно ему всё расскажи.
– Я боюсь.
– Не бойся показаться слабой. И честно о себе надо уметь говорить. Это мужественный поступок. Начни с чего-то. И знаешь, наверное, надо тебе сходить к врачу, и сказать о проблемах с памятью. Тебе выпишут лекарства.
– А какими лекарствами можно вернуть фотографии, где я вместе с подругами? – Она снова начала листать фотографии в телефоне – Где они? А вчера я их смотрела, и там я была с Катей и Алиной. Она прижала руки к глазам и заплакала. Слёзы ручьём катились по её щекам, и она всхлипывала, как ребёнок. Я её легонько обняла за плечи и сказала:
– Пошли, я тебе валерьянки накапаю, ты успокоишься, и будем дальше думать, что делать.
Она пошла за мной в аптеку, мы прошли мимо Наташи в нашу подсобку. Наташа заглянула к нам, кивнула на плачущую Дашу, и спросила:
– Что, любимый бросил?
Я махнула рукой, чтобы не мешала, и Наташа скрылась. Даша выпила валерьянку, и долго ещё всхлипывала. Я её спросила:
– Даша, а почему ты пришла ко мне?
Она непонимающе на меня посмотрела:
– Я не именно к Вам пришла. Я просто пришла в аптеку, и Вас увидела. Не знаю почему.
– Странно, а мне показалось, что ко мне. Ну ладно, просто, так просто. А где твоя мама живёт?
– В Заречном. Я там родилась и училась там. Во второй школе. Здесь я квартиру снимаю. Работаю.
– Понятно. Так что, ты пойдёшь к врачу? Я бы тебе посоветовала сходить. Анализы сдашь, МРТ сделаешь. У тебя деньги есть?
– Конечно, я же работаю. Но мне почему-то кажется, что дело не в этом. – Она встала – Спасибо Вам, Ольга Ивановна. Мне и вправду надо сходить к врачу.
Она взяла свою сумочку, потом снова задумалась.
– Мне кажется, что это случилось недавно. – Потом она откинула голову, будто прогоняя навязчивые мысли и пошла к выходу – До свидания. И спасибо Вам.
Когда она ушла, Наташа подошла ко мне и спросила:
– И что это было? Ты её знаешь?
– Нет, первый раз вижу, вернее второй. У неё какие-то проблемы с расстройством памяти. Ещё и какая-то странная ситуация с фотографиями.
– Да, болезни молодеют! – Вздохнула Наташа – Раньше такое только у старушек приключалось. А теперь, вон у каких молодых.
Прошло дня два, и я уже думать забыла про Дашу, но тут я снова увидела её на улице, возле витрины аптеки. Я вышла к ней. Она удивлённо посмотрела на меня, и я поняла, что она меня не помнит. Я меня неприятно кольнуло сердце. Если эта болезнь так быстро прогрессирует, то девочке не позавидуешь.
– Даша, меня зовут Ольга Ивановна, и ты была здесь во вторник, два дня назад. Мы с тобой разговаривали о твоей потере памяти. И о твоих друзьях.
–О моих друзьях? О каких?
– Об Игоре, Кате, Алине. И о том, что тебе надо записаться к врачу. Помнишь?
– Я помню Вас, Вы работаете в этой аптеке. А разве мы с вами разговаривали?
– Да. Так ты помнишь об Игоре?
– О каком? – Удивление её было искренним – Может, Вы меня с кем-то спутали?
– А почему ты здесь стоишь?
– Не знаю. Я с работы иду. Вот остановилась, посмотреть.
– Даша, я знаю, что ты работаешь в «Кировском», твоя мама живёт в Заречном, ты там родилась и училась во второй школе. Как ты думаешь, откуда бы это я узнала, если бы ты мне сама об этом не рассказала? Ты можешь мне доверять. И ты мне уже один раз доверила то, что у тебя пропали фотографии всех друзей, с которыми ты вместе отдыхала. Я хочу тебе помочь. Я запишу тебя к врачу, и вместе с тобой схожу. Хорошо? Не бойся меня. Просто у меня дочь одного с тобой возраста, и поэтому мне так больно, когда я вижу, какие у тебя серьёзные нарушения памяти.
Она стояла, опустив голову. Каштановые пряди упали на её высокий лоб, и ветер перебирал их, словно собираясь заплести их в косу. Она откинула их рукой, и подняла на меня глаза.
– Мне плохо, я не могу найти себе покоя. Словно я потеряла что-то. И ночью сны снятся странные.
– Расскажи. Только пойдём в аптеку, там у меня уже очередь скопилась. Ты посидишь, попьёшь чай, я отпущу их, и мы с тобой поговорим.
Я провела её опять в подсобку, и включила чайник. Она села на низенькую кушетку и сказала:
– Я здесь уже была.
– Да, и мы с тобой здесь разговаривали.
Покупатели уже начали волноваться, поэтому я заспешила к кассе. Когда я их отпустила, я позвонила Наташе, и попросила её, чтобы она меня подменила. Зашли две бабушки, и долго меня пытали, что лучше и что дешевле. Мне было видно, как Даша сидела в подсобке, грустная, с отрешенным взглядом. Мне было её жаль, это на самом деле очень страшно, когда вот так уходят из жизни воспоминания. И оставляют пустоту в сердце.
Наташа пришла минут через двадцать, заглянула в подсобку и увидела Дашу. Я ей объяснила, что её надо отвести к врачу. Наташа позвонила своей приятельнице, терапевту Вере Ильиничне, к которой мы с Дашей ещё успевали на приём. Я скинула халат, переодела туфли и подошла к Даше. Она уснула, прислонившись спиной к стене. Я тихонько потормошила её за руку, и застыла в немом изумлении, когда увидела, как на её правом запястье вздулся чёрный знак, похожий на паука с множеством длинных лап. Я уже видела однажды такой знак, и тот знак ничего хорошего обладателю его не принёс. А по моему опыту, так любой такой знак несёт человеку только большие неприятности. У меня закололи подушечки пальцев, словно мелкие иголки впились, а это верный знак того, что я столкнулась с колдовством. Теперь я точно разглядела, что это паук, и он пульсировал, словно его накачивали воздухом. Я не знала, что делать. От таких знаков врач не поможет. Потом чёрный паук стал светлеть, светлеть и совсем пропал, будто ушёл вглубь руки. Я снова дотронулась до руки Даши, и паук снова вылез, раздуваясь и словно вырываясь наружу. Это что ещё за колдовство такое! Кто-то поставил Даше знак, а она или не заметила этого, или забыла.
