Пионеры всегда помнят свои обычаи и законы - Елизавета Голякова
Снимая свое чадо с забора, он покосился на ростомер при входе – дочурка явно не доставали даже до половины необходимого.
– Забор круче любой качельки, ну конечно, – проворчал он, старательно отцепляя детские ручонки от грязного на вид ограждения и поднимая малышку на руки. Ее волосы растрепались и попадали на лицо, так что маленькая принцесса, недолго думая, откинулась назад, а папа бдительно подставил ей под спину руку, поддерживая и контролируя, но не пресекая шалость.
В этот раз вместо бриза пахнуло попкорном – неопределенного вкуса, таким отвратительным, что то ли сладким, то ли соленым. Девчонка все отсканировала, тут же оживилась, заерзала и была ловко пересажена на плечи. Папа явно давно отработал систему…
– Доброго вечера! Смотреть на взрослые аттракционы и есть попкорн гораздо круче, чем просто смотреть на взрослые аттракционы! – раздался за спиной звонкий девичий голос. Тренькнул велосипедный звонок.
Система была не у одного родителя маленькой принцессы.
Несколько человек все же подошли к цепочке на входе к аттракциону. Выждав для верности еще минуту, Слава сдернул с крючка рулон билетиков, немного убавил музыку и вылез из кабинки. Что ж, сегодня кому-то повезло.
– Здрасьте. Проходим и садимся, не торопимся. Обязательно пристегнуться, расстегивать ремень до конца поездки и цепляться за другие кресла нельзя, все остальное из разрешенного законом можно. Приятной поездки на «Хали-гали», – заученно объяснил он и снял цепочку. Оторвал первый билетик.
– А фотик оставить сфотографироваться можно? – спросил кто-то.
– До ближайшего сервиса полчаса на раздолбанном такси с радио-романтик, – хмыкнул Слава. – Бесстрашным – можно.
Девушка, собравшаяся фотографироваться, переглянулась со своим, видимо, парнем и покрепче вцепилась в новенькую «мыльницу» в руке, пока ее спутник получал два билетика из газетной бумажки и благодарил за них. Антон, потирая все еще слезящийся от таких издевательств глаз, прошел следом за ними – выбирать кресло и пристегиваться потертым ремнем, чтобы коллега не бесился и не передумал. Еще несколько человек тоже получили билетики: все взрослые, даже никаких компашек школьников или мелких парочек, сбежавших от родителей.
Слава вздохнул. Заполнилось в лучшем случае две трети аттракциона, не самый лучший расклад для вечера пятницы. Впрочем… он огляделся. Кроме девчонки с попкорном и папы с дочкой никого не было на обозримом горизонте.
– Эй, Лерка, пойдешь? – кивок в сторону мерцающих огоньков. – Послежу за твоей адской машиной.
– Я че, мелкая, что ли? – она рассмеялась, выгребая в ладонь остатки попкорна и пристраиваясь на седле велика поудобнее.
– Боишься не пройти проверку на ростомер, – заключил Слава бесстрастно. Но ее было не расколоть так легко – и ход пропал впустую. А жаль, хороший ведь был ход…
В девушке и правда метра полтора, не больше. Форменная футболка делала ее еще миниатюрнее, отнимая пару лет и сантиметров роста. Резиновые браслеты, половина из которых светится в темноте, на узких запястьях и выцветшие, некогда фиолетовые волосы только усиливали эффект. Ей было уже не восемнадцать лет, но представить ее, скажем, матерью или просто взрослой женщиной было нереально. Она как будто из другой вселенной – той, где всегда попкорн и сладкая вата, где носятся по кругу аттракционы и переливается всеми цветами радуги игрушечный тир со сладкими призами.
Должно быть, ей подумалось о том же – потому что она кашлянула и, отряхнув руки от кукурузных зерен, провела рукой по волосам.
– Слушайте, – Лера вдруг обернулась к заботливому отцу, только-только уговорившему дочурку не съедать пакет попкорна в одиночку в турбо-режиме, – а хотите вы покататься?
Тот немного наклонил голову к одному плечу, одаривая ее долгим взглядом.
– А я посижу с малышкой, – нашлась девушка. – Мы со Славой присмотрим за ней в четыре бдительных глаза. А?
Им казалось, что этого мужчину не уговорить никогда. А он глянул на дочку, на аттракцион и на ребят, снова на дочку, и взял да и согласился. Только забрал из детских ручек полупустой пакет, наклонился к девчушке и спросил, не хочет ли она поиграть с большими ребятами – девчушка хотела. Тогда папа попросил ее слушаться их, сунул Славе пакет попкорна в обмен на билетик – и прошел за цепочку.
Слава пожал плечами и вернулся в кабину. Закинув в рот несколько зерен попкорна, усмехнулся себе под нос и наконец нажал на тугую кнопку запуска «Хали-гали». Мотор аттракциона радостно загудел, принимаясь за работу. Он гудел и гудел, почти урчал, как сытый довольный кот, разгоняя машину круг за кругом, как сотни и сотки кругов раньше. Парень откинулся назад в кресле, складывая худые руки на груди и тоже останавливая взгляд на переливающихся, сверкающих огнях – и это было прямо-таки красиво.
Когда оказываешься в кресле на аттракционах, уже пристегнулся и сел спокойно, вдруг срывается с катушек сердце. Почему-то то замирает, то сладко тянет, предвкушая любимое с детства чувство полета и возобновление веры в собственное бессмертие. Можно сколько угодно прыгать с парашютов и выступать в Олимпийском или, скажем, в Крокус Сити где-то в Москве, можно еще в одиннадцать с половиной однажды и навсегда узнать про себя, что боишься ты только самую высокую горку в аквапарке (и то из—за строгого дядьки—инструктора перед спуском) – но все равно, сложив вместе блеск аттракционовых лампочек и пристегнутый ремень, ощущаешь мандраж и мурашки по одной щеке.
Пусть у кого-то это два дня не бритая щека, ну и что. Пусть твой собственный ребенок скоро потопает в школу, а еще через пару лет дорастет до нижней отметки допустимого на ростомере на этот же аттракцион. Они сейчас были здесь, взрослые, удачно попавшие к указателю с жирафом и переросшие весь ростомер целиком в полтора раза. Взрослые, которых что-то внутри заставило прийти в старенький луна-парк, бродить по пыльным дорожкам и зайти в самую дальнюю часть территории, мимо потекшего претенциозного жирафа.
Значит, это им было очень нужно.
Мотор загудел. Кресла едва заметно задрожали, рождая у людей внутри примерно такую же дрожь.
– Смотли, папа полетит! – малышка, устроившись на коленях у Леры, принялась махать качеле-каруселям и напрочь забыла про попкорн.
– Полетит высоко-высоко, – легко согласилась девушка.
– А ему не стлашно?
– У тебя бесстрашный и смелый папа. Он ничего не боится, даже аттракционов.
В глазах у малышки отражались яркие гирлянды лампочек и полный восторг.
«Хали-гали» разгонялся, кресла взлетали все выше и выше, и выше и шире, увлекаемые центробежной силой. И в какой-то момент, вдруг, начала вращаться и крыша, наклоняя аттракцион то в
