Отшельник - Кирилл Юрьевич Шарапов
Закинув на доски рюкзак и стволы, Адашев подхватил Вируса, который, чуя, что сейчас придется плыть, пытался удрать, и взошел на плот. Здесь тоже свой механизм. Перекинув на него трос, Егор сдвинул рычаг и принялся крутить ручку, медленно и с небольшими рывками плот тронулся обратно под истошные вопли кота, который, усевшись ровно посредине, вцепившись когтями в рюкзак, оглашал округу своими дикими паническими воплями.
– Вот мы и дома, – подхватив свое имущество и кота, вступая на землю острова, произнес Егор. – Все, мохнатый, дальше сам, ты тут не первый раз, должен помнить, что да как.
Вирус спрыгнул на ковер из хвои и, издав возмущенный мявк, отправился в сторону вросшей в землю избушки.
– Сам такой, – хмыкнул Егор и пошел следом.
Дверь открылась с трудом, за зиму толстые плотные доски слегка отсырели, воздух внутри был затхлым. Запалив керосинку, Егор внимательно огляделся, ища присутствие посторонних. Но нет, все было так, как он оставил, уезжая отсюда в октябре. Открыв ставню, он распахнул маленькое оконце, дверь тоже оставил открытой, пусть проветривается. На улице окончательно стемнело, но сейчас солнце ему было не слишком нужно, света от керосинки хватит, чтобы поужинать и устроится на ночлег.
Вирус по-хозяйски вошел внутрь и посмотрел на холодную буржуйку, возмущенно мяукнул, выражая протест.
– Тут ты прав, – согласился Егор, – нужно протопить дом.
Он вышел наружу и, обойдя избушку, уставился на поредевшую поленницу, в прошлом году зарядили дожди и пополнить запас дров не вышло. Но это не проблема, у него впереди много свободного времени, того, что есть, сейчас хватит на неделю.
Надрав бересты, Егор прихватил пару подходящих полешек и вернулся в дом. Уже через пять минут в чугунной мобильной печи горел яркий огонь. Дом наполнялся приятным теплом, выгоняя наружу сырость, оставшуюся с непривычно теплой зимы.
Вирус довольно потянулся и устроился на небольшой полке рядом с печью.
– Вот ты зараза, – возмутился Егор, – а кто будет вещи разбирать?
Но в ответ раздалось наглое «мяу», которое можно было перетрактовать однозначно:
– Ты – человек. Не барское это дело.
– Наглая серая морда, – произнес Адашев и принялся разбирать рюкзак.
Старый закопченный алюминиевый чайник вскипел довольно быстро, и запах крепкой заварки окончательно выгнал из дома зимнюю затхлость.
На столе появилась банка тушенки, быстро завариваемая лапша и пакет кошачьего корма. Вирус тут же сделал стойку и, спрыгнув на пол, по-деловому перебрался на табурет, уставившись на свою еду. Егор усмехнулся и извлек из рюкзака кошачьи миски, в первую налил чистой родниковой воды, во вторую вывалил весь пакет, который носил гордое название – «Телятина с овощами в белом соусе».
– Наворачивай, – спуская миски на пол, разрешил он. – И вообще отвыкай, скоро будешь питаться тем же, чем и я.
– Мяу, – раздался с пола возмущенный мявк.
– Вот тебе и мяу, – развел руками Адашев, – мы тут надолго.
– Мяу, – оторвавшись от телятины, с изумлением произнес кот.
– Так уж вышло, – пояснил Егор, заваривая макароны. – Завтра тяжелый день, будем сюда наше имущество перевозить. Если время останется, пройдемся по округе, посмотрим, как обстоят дела с валежником. Да и Семенычу нужно мзду в тайник занести.
Кот переключился на воду, после чего зевнув, вернулся на полку над печкой.
Адашев достал сигарету, но потом передумал и полез на маленький чердак, там у него хранился внушительный запас самосада. Через пять минут он, довольный, сидел на вросшей в землю лавке и выпускал ароматный дым из подаренной местным егерем трубки.
На улице стемнело окончательно, в лесу заорала какая-то ночная птица. К своему стыду, Егор не смог ее определить, но сейчас это не важно, первая охота была запланирована на послезавтра. Расстелив спальный мешок на кровати, Егор достал из рюкзака старый и очень мощный радиоприемник, ловивший все и вся. Покрутив ручки настройки, он послушал вечерний выпуск новостей, вроде все в порядке, ничего с утра не изменилось, но предчувствие беды отшельник ощущал явно. За рубежом, там, где вроде бы всегда все было хорошо, с каждым днем становилось все хуже, и даже самые упертые фанаты заграницы начали понимать, что идеальная картинка рушится на глазах.
– Ну и хрен с ними, – пробормотал Егор и, выключив радио, забрался в спальник. – Ну, что, серый, там останешься или ко мне? – поинтересовался у Вируса Адашев.
Кот все понял правильно. Спрыгнув со своей полки, он в два прыжка пересек маленькую комнату и, запрыгнув на кровать, устроился под боком у хозяина.
– Спокойной ночи, зверь.
– Мяу, – отозвался кот, зевая.
Егор закрыл глаза. «Понедельник – день тяжелый», – подумал отшельник. Он еще не знал, что начались последние дни старого мира.
Неделя прошла в хлопотах. На знакомом болоте была собрана прошлогодняя клюква, заготовлены дрова, все имущество перетащено на остров, подстрелено несколько вальдшнепов и тощий после зимы лось. Консервы – неприкосновенный запас – отправились в холодный погреб. Егор Адашев с Вирусом перешли на полное самообеспечение.
А новости из приемника становились все тревожней. С каждым днем эпидемия набирала обороты. Вот уже она добралась до столицы, отменены регулярные авиарейсы, пустеют улицы, но это только начало, время жестких мер еще не наступило…
Ароматный дым ядреного самосада расползался по острову. Вирус, возмущенно чихнув, спрыгнул с коленей хозяина, где получал свою норму глажки, и демонстративно ушел в дом.
За спиной бубнил приемник. Здесь, в лесу, была проблема с электричеством, но Егор не поскупился на зарядную станцию, работающую на солнечной энергии, и хотя солнце не всегда было доступно, но при любой возможности он восполнял заряд аккумуляторов. Поэтому распоряжение о самоизоляции Егор услышал оперативно.
– Вирус, слышал? – крикнул он в дом, вычищая нагар из трубки. – Нам рекомендуют не покидать дом и держаться подальше от скопления людей. Кстати, ученые говорят, что животные не заражаются, так что, человеки вымрут, и вы будете править миром.
– Мя, – раздалось из дома.
– Именно, мя, – согласился Адашев. – Но мы с тобой, как сознательные граждане, будем следовать указу, и будем держаться подальше от массового скопления людей. До Семеныча тут двадцать километров, а до скопления людей двадцать пять, и то там полсотни дворов.
– Мя, – согласился с ним кот.
Одиночество начало тяготить к концу июня. Единственные люди, которых Егор видел, это два МИ24 прошедших чуть в стороне. Он как раз возвращался с охоты, довольно удачной, пара довольно упитанных зайцев попались в его силки. Вертушки вынырнули внезапно. Занятый разговором с самим собой, Егор не сразу понял, что слышит гудение винтов. А потом увидел их, те шли в
