Виктор Эфер - Похитители разума
Несколько переплетенных радуг появляются над танцующими. Спустившаяся тысячеламповая люстра сверкает миллиардами бриллиантов, но все это не может затмить красоты женщины.
— Как она красива!
— Это мисс Эллен Рито…
— Очаровательна, как ночь любви!..
— Какая фигура!
— Царственная голова!
— Вся она — воплощение прелести и совершенства…
— Это «Мисс Вселенная»… Царица женщин XX века!
Музыка неистовствует и изнывает новым, молниеносно вошедшим в моду танго «Чары прошедших веков», автор которого, все тот же непостижный Боно Рито, — дрессировщик, режиссер, актер, колдун, кумир публики, маленький бесстрастный, с едва заметной косинкой глаз, выходец с далеких островов Желтого моря.
Пятнадцать тысяч голосов подпевают в порыве охватившего всех массового экстаза…
Апофеоз завершается долгим и тягучим, как звуки нового танго, поцелуем ослепительной пары.
Публика неистовствует.
— Бис! Бис! Бис!
На арену летит дождь цветов, которыми публика забрасывает актеров. Вместе с артистами появляется режиссер в безукоризненном смокинге с хризантемой в петлице.
— Боно Рито! Боно Рито! Боно Рито! — неистовствует публика.
Он раскланивается, прикладывая руку к сердцу.
— Бис! Бис! Бис!!!
На сцену выносят корзины роскошных экзотических цветов. Одна из них особенно велика и выделяется среди прочих…
«Это для Эллен»… — мелькает в голове Боно Рито, но вложенная карточка разбивает его догадку — цветы предназначены ему…
«Поражен Вашими достижениями» — написано энергичным почерком на визитной карточке с графской короной — «Полномочный посол». — Ого! — думает Боно Рито, — это признание! Да, это признание!
Искусство и труд дали ему почести, славу и известность. Он стал повелителем массы людей, которые, как загипнотизированные, восхищаются плодами его фантазии, ума и изобретательности.
— Боно Рито! Боно Рито! Боно Рито! Боно, — твердят барабаны. Рито, — поют, выговаривают флейты и кларнеты.
Боно Рито видит свой успех и радуется ему… Но это что?! Побрякушки славы одетого в клоунский наряд лицедея!.. Не для этого он трудился годы, долгие ночи и дни, и не к этому готовил себя… Но это одна из высших ступенек лестницы, с которой он прыгнет в такие выси, что эта жалкая толпа не в состоянии даже представить себе этого… О-о!
Они еще услышат о нем, когда будут париями, а он, Великий Боно Рито, будет главой высшей касты вершителей судеб человечества… Боно Рито чувствует, что движенья его делаются легче, он видит себя уже на вершинах той славы, единственно ради которой стоило терпеть, работать и ждать. Это будет. И будет скоро!
Режиссер уходит. Гром несмолкаемых аплодисментов, как рокот далекого могучего моря, настойчиво преследует его.
— Потушите свет! Объявите, что ревю окончено, — командует он.
Пружинистой и уверенной походкой он идет по ярко освещенному, длинному коридору. На мгновенье останавливается у слегка приоткрытой двери уборной танцора. Сквозь щель виднеется кусок стенного зеркала и… оно неожиданно заслонило весь мир. В зеркале ясно отражена сплетшаяся в объятиях пара…
Его жена Эллен и Эрик Джонс, танцор, ее партнер…
Никто другой не услышал бы их голосов, но слух Боно Рито привык различать едва слышные шорохи и звуки… Он слышит:
— Мы созданы друг для друга…
— Любимый! Я ненавижу его. От него всегда пахнет обезьяной…
Все иллюзии, весь затейливый план, созданный его воображением рухнул, как карточный домик.
— И это она!.. Она, которую я избрал, чтобы только с ней разделить мою славу… — Кровь прилила к вискам Боно Рито, тысячами молоточков выстукивая «там-там», — воинственный танец… Его лицо сохраняет каменную неподвижность, лишь заметнее стала косинка глаз, но рычавшие тигры, увидев его — умолкли, забившись в отдаленный угол клетки.
В роскошной уборной, отделанной золотистой шелковой драпировкой, на мягком диване играет хорошенькая девочка. Кудрявые каштановые волосы спадают на лоб. Человекоподобная обезьяна Зула ревностно следит за девочкой, подымает с пола плюшевые игрушки, разбросанные капризным ребенком, и бережно возвращает своей любимице.
Боно Рито, схватив в объятия Магду, будто впервые увидев, пристально вглядывается в черты своей дочери. Еле заметная косинка глаз ясно доказывает примесь японской крови. Но ребенок, взглянув на свирепое лицо отца, горько разрыдался.
В дверь постучали. Не спеша Боно Рито распахнул ее и, сохраняя бесстрастное выражение лица, пригласил войти незнакомого гостя.
Черный смокинг. Белое пятно тугого пластрона. Породистое, мужественное, волевое, хотя и несколько хищное, гладко выбритое лицо знающего себе цену человека. В петлице блестел неизвестный японцу иностранный орден.
— Прошу, — удивленно протянул режиссер.
— Простите. Я по поручению моего шефа, полномочного посла, пришел поздравить вас с небывалым успехом. Такой грандиозной и великолепной постановки, с таким чудесным замыслом, я не видел еще ни в одной стране мира. Она вызвала восторг и изумление.
Но мимо ушей Боно Рито безразлично текут слова, еще десяток минут тому доставившие бы большую радость.
— Благодарю, — холодно процеживает он.
— Если будете случайно в Европе, или испытаете в чем-либо затруднение, я и мой шеф всегда готовы оказать вам услугу. Желаю успеха!
Визитер вышел, и японец взглянул на оставленную карточку. Тот же модный пергамент… Та же корона и солидная надпись: «Полномочный посол республики»… И карточка сунута в жилетный карман.
Боно Рито, оставив дочь на попечение верной Зулы, вышел в бар.
Актеры, режиссеры, служители, почетные гости — все это, смешавшись в одну пеструю кампанию, кутило, лило вино, било посуду, произносило спичи и целовалось…
Успех, выпавший сегодня на долю обозрения «Мы и наши предки», требовалось отметить. Единственно, кто был сдержан в этой компании — сам творец постановки.
Он часто улыбался и прикладывал руку к сердцу, много пил; но спиртное не действовало на него.
— Выпьем за долгий путь эволюции человечества от обезьяны до современного человека двадцатого века, — раздается голос Эрика Джонса.
— За двадцатый век!!!
— Ура!!!
— «Погоди пить за человека XX века», — фиксируя холодным взглядом танцора, — чеканит мысли Боно Рито, — «я думаю, что тебе скоро придется переменить амплуа, и вместо последнего акта ты будешь восхищать толпу в первом…»
2. Полномочный посол…
Полномочный посол обладал положительной внешностью цветущего, делового человека и был мастером своего дела. Он не говорил «время — деньги», не продавал акций, не занимался биржевыми спекуляциями, но был бизнесмен. Всю эту работу за него проделывали другие. Он делал только политику.
