Роберт Говард - Техасские драчуны
Тут я решил дать понять, что очнулся, и показать им, что их проделка не сойдет с рук. С ревом оторвав койку от стены, я швырнул ее в дверь; девушка закричала, а Слим распахнул то, что осталось от двери, и вошел в хижину. Через его плечо я увидел стройную, миловидную девушку, удаляющуюся по направлению к жилому дому.
— Хотел грохнуть мисс Джоан? — зарычал Слим, потирая синяк на подбородке.
— Я вовсе не хотел пугать даму, — взбеленился я, — но через пять минут разнесу тут все! Думаете, вы безнаказанно могли меня опоить? Желаю плотно позавтракать и вернуться в порт!
— Получишь все, если согласишься выполнить наши требования, — ответил Слим. — А пока не договоримся, не получишь ни шиша!
— Лишаете человека пищи, да еще и опаиваете? — бушевал я. — Я скажу тебе, кухаркин сын без кожи и рожи…
— Ничего ты не сделаешь! — заревел Слим. — Выхватив пистолет с длинным дулом, он приставка его к моему лбу.
— Или ты сделаешь то, что я тебе прикажу, или распрощаешься с жизнью!
От этого я разъярился еще больше. Кулаком выбил оружие, повалил его навзничь и, упиваясь своей силой, начал топтать ногами.
Услышав крики, ковбои набросились на меня, пытаясь защитить своего друга. Некоторое время мы клубком катались по полу, оглушительно вопя и молотя друг друга кулаками и ботинками. Но их было слишком много, да и бойцы они были отменные. Когда в конце концов им удалось снова связать меня, боковая стенка хижины отошла, крыша обвалилась, а Джо, Шорти и Бак валялись в полном отрубе.
Слим, хромая, выбрался из-под обломков хижины и укоризненно взглянул на меня единственным здоровым глазом, — другие тем временем ощупывали себя на предмет сломанных костей и окатывали водой павших гладиаторов.
— Ну ты, сопатый буйвол, — рычал Слим. — Как у меня чешутся руки врезать тебе под ребра! Как, будешь драться или останешься связанным?
Поблизости располагалась кухонька, откуда доносился аппетитный запах яичницы с беконом. Со вчерашнего дня я ничего не ел и был так голоден, что готов был живьем съесть хоть морского ежа.
— Развяжите меня! — заорал я. — Есть хочу! Черт с вами, я побью вашего паршивого горняка, а потом разнесу вашу лачугу, разобью вам головы и оставлю ваше дурацкое ранчо!
— Парень, — произнес Слим, улыбаясь и сплевывая выбитый зуб, — если ты его сделаешь, мои ребята отпустят тебя на все четыре стороны! Ты свободен, вперед!
— Пошлем кого-нибудь на рудник Буэно-Оро и скажем этим мерзавцам, что мы нашли боксера, — предложил Пит, пытаясь вправить большой палец, вывихнутый о мою челюсть.
— Неплохая идея, — одобрил Слим. — Эй, Кид, съезди и скажи им, что у нас есть парень, который уделает их длиннорогого. Думаю, деньков через пять мы сможем устроить драку, а, моряк?
— Так уж и через пять дней! — проворчал я. — «Морячка» отплывает послезавтра, и я должен быть на ней. Скажи им, что у нас свободен только сегодняшний вечер!
— Вот это да! — восхитился Слим. — И тебе не надо тренироваться хотя бы несколько дней?
— Не будь я в форме; пять дней меня не спасли бы. Но я всегда в форме! А теперь — к столу. Умираю, хочу есть!
Ковбои злобы на меня не держали. Кид оседлал жеребца с хвостом, похожим на метлу, и пустил его по холмам, а все мы отправились на кухню.
Джо орал вслед Киду:
— Ищи ужасного Лопеса!
Все дружно смеялись.
Мы уселись за стол, и повар принес яичницу с беконом, жареное мясо, хлеб, кофе и консервированную кукурузу с молоком: можно было наесться досыта. Я налег на еду, а ковбои смотрели на меня в некотором замешательстве.
— Эй, — сказал Слим, — не слишком ли ты нажираешься для вечернего поединка?
— Да что вы, ковбои, понимаете в тренировках? Главное, чтобы сил хватило. Дай-ка мне еще бобов да попроси повара поджарить лишних пять-шесть яиц и дать мне побольше гречки! И кто этот Лопес, над которым вы смеялись?
— Ей богу, — хохотнул Текс, — ты говоришь совсем как техасец. Угадал я? Откуда ты родом?
— Из Галвестона.
— Вот это да! — заорал Текс. — Ну прости! Я на тебя поставлю! Кто такой Лопес? О, это мексиканский бандит, красивый парень, ничего не скажешь, но уж очень подлый. Живет на этих холмах, украл часть нашего имущества и совершил рейд на Буэно-Оро. Всегда хвастает, что как-нибудь наведается на «Алмаз» и умыкнет Джоан. Это девчонка старого Билла Лорили. Правда, силенок у Лопеса для этого маловато!
— Маловато, — согласился Джим. — Жаль, старого Билла сейчас нет на ранчо, да и миссис Дорнли уехала к сыну в Захалтон. Они, конечно, получили бы удовольствие от драки. Но, держу пари, мисс Джоан объявится!
— Это та дама, которую я напугал, когда звал тебя? — спросил я Слима.
— Звал меня? Ты звал меня? — удивился он. — Черт, а я решил, что в старой хижине синит разъяренный бык! Да, это она.
— Тогда передайте ей, что я не хотел ее пугать. Просто я привык в море кричать, чтобы меня слышали, когда шторм, вот у меня и выработался такой зычный голос.
Завтрак кончился, и Слим спросил:
— Что собираешься делать, Костиган? Мы хотим тебе помочь чем можем.
— Отлично. Дайте мне хорошую койку! Нет лучшей тренировки перед доброй стычкой, чем долгий, крепкий сон.
— Ладно. Тебе, видно, лучше знать, что нужно! Пока спишь, мы съездим в Буэно-Оро и сделаем ставки!
Ковбои указали мне укромное местечко в сарае, и вскоре я задремал.
Наверное, мне стоит описать ранчо. Стоял там очень симпатичный большой дом в испанском стиле, сложенный из камня. Вдоль задней стены располагались загоны для скота, кухня, длинный сарай, где жили ковбои, и несколько мексиканских хижин. Однако на «Алмазе-Д» работало не так уж много мексиканцев. На мексиканских ранчо, как правило, работают белые — на белых же хозяев. Холмы вокруг ранчо покрывала голубая полынь, росли там кактусы и карликовые дубы. Вдали виднелись горы. Проснулся я от дурманящего аромата еды: повар готовил обед. Сев на койке, я — о чудо! — обнаружил перед собой хрупкое создание, которое ковбои именовали «мисс Джоан». Она глазела на меня, как на морское чудо — что-то вроде морского конька.
Я было начал извиняться за то, что напугал ее утром, но она при звуке моего голоса тихо охнула и на всех парусах понеслась к дому. Меня это несколько обескуражило, но потом я уразумел, что она никогда раньше не видела моряков и, наслушавшись россказней Слима, представляла меня кем-то вроде пирата!
Голодный как волк — с завтрака ничего не ел — я направился к кухне, куда уже подъехали веселые и довольные ковбои.
— Вот так так! — завопил Слим, увидев меня. — О, моя крошка, ну и кусачие же эти горняки! Хватают все, что плохо лежит! Боюсь, мы невыгодно поместили наши центы, а еще заложили и лошадей, и сбруи, и даже рубахи!
