Томас Майн Рид - Жена дитя
Она имела право так говорить. Никогда перед зеркалом не стояла девушка, меньше похожая на пугало, чем Джули Гирдвуд. Рослая, с прекасной фигурой, дочь торговца обладала достоинством подлинной герцогини. Лицо ее соответствовало фигуре. Невозможно было посмотреть на него и не подумать о любви; впрочем, как ни странно, одновременно возникало какое-то представление об опасности. Так должны были выглядеть Клеопатра, Лукреция Борджа и прекрасная убийца Дарнли (Дарнли, аристократ 16 века, был убит по приказу своей жены, шотландской королевы Марии Стюарт. – Прим. перев.).
В ее облике не чувствовалось неловкости, ни малейшего следа низкого происхождения или неуклюжести и грубоватости, которые обычно бывают с ним связаны. Возможно, кое-что из этого можно было заметить в ее кузине Корнелии, выросшей в деревне. Но Джули Гирдвуд сликом долго ступала на плиты Пятой авеню, чтобы ее можно было отличить от гордых дам, расхаживающих по этой аристократической улице. На ней стоит дом ее матери.
– Это правда, Джули, – заверила ее кузина. – Ты богата и прекрасна. Хотела бы я о себе сказать то же самое.
– Ну, ты, маленькая льстица! Если ты не богата, то уж точно красива. Впрочем, ни то ни другое здесь много не значит.
– Зачем же мы тогда сюда приехали?
– Я к этому не имею отношения. Виновата мама. Со своей стороны, я предпочитаю Саратогу, где меньше обращают внимания на родословную и где дочь торговца не хуже его внучки. Я хотела отправиться туда на этот сезон. Мама возражала. Ничего не удовлетворяет ее, только Ньюпорт, Ньюпорт, Ньюпорт! И вот мы здесь. Слава Богу, уже недолго.
– Ну, поскольку мы уже здесь, давай наслаждаться тем, за чем сюда приезжают, – купанием.
– Ты хочешь сказать, делают вид, что приезжают купаться. Мисс Дж., Л. и Б. окунаются в соленую воду, но это имеет малое отношение к их пребыванию в Ньюпорте! Неплохо бы им почаще купаться. Может, фигуры стали бы получше. Бог видит, они в этом нуждаются; и слава Богу, что мне это не нужно.
– Но ты будешь сегодня купаться?
– Нет, не буду.
– Подумай, кузина! Это такое замечательное ощущение.
– Мне оно ненавистно!
– Ты шутишь, Джули?
– Ну, я не хочу сказать, что мне не нравится купание. Но эта толпа…
– Но на пляже нельзя отгородиться.
– Мне все равно. Я туда больше не пойду – ни на пляж, ни в другие места. Если бы только я могла выкупаться там, в синих водах или среди бурунов, которые мы видим! Ах! Вот это было бы восхитительное ощущение! Есть ли такое место, где можно искупаться одним?
– Есть. Я как раз такое место знаю. Открыла его в тот день, когда мы с Кезией собирали раковины. Оно под утесами. Там маленькая пещерка, настоящий грот, и перед ним глубокий бассейн, с гладким песчаным дном. Песок белый, как серебро. Утес нависает над этим местом. Я уверена, что сверху нас никто не увидит; особенно если мы пойдем, когда все уже будут купаться. Все будут на пляже, а скалы окажутся в нашем распоряжении. Кстати, мы можем в этой пещере раздеться, и нас никто не увидит. А Кезия посторожит снаружи. Скажи, что пойдешь, Джули.
– Ну, я не возражаю. Но как же мама? Она так цепляется за приличия. Она может не разрешить.
– А мы ей ничего не скажем. Она сегодня не собирается купаться: сама мне сказала. Мы пойдем, как обычно, словно на пляж. А когда выйдем, пойдем, куда захотим. Я знаю тропу через поле, которая приведет нас на это самое место. Пойдешь?
– Ну, хорошо, согласна.
– Тогда нам пора выходить. Слышишь топот в коридоре? Это купающиеся идут на пляж. Давай позовем Кезию и отправимся.
Джули не возражала, и ее проворная кузина выглянула в коридор; остановившись у входа в соседний номер, она позвала:
– Кезия!
Номер принадлежал мисс Гирдвуд; а Кезия – ее смуглокожая служанка, которая выполняла роль прислуги для всех трех.
– В чем дело, дитя? – послышался голос, явно не Кезии.
– Мы идем купаться, тетя, – ответила юная леди, приоткрывая дверь и заглядывая. – Хотим, чтобы Кезия приготовила нам платья.
– Да, да, – ответил тот же голос, который принадлежал самой мисс Гирдвуд. – Ты слышала, Кезия? И послушайте, девушки! – добавила она, обращаясь к обеим молодым леди, которые теперь стояли в дверях. – Поучитесь плавать. Помните, что мы отправляемся за море, и нам может грозить опасность утонуть.
– О, мама! Ты меня заставляешь дрожать.
– Ну, ну, надеюсь, вам никогда не понадобится умение плавать. Но все равно не повредит, если умеешь держать голову над водой, и не только в буквальном смысле. Поторопись с платьями, девушка! Все уже ушли, вы опоздаете. А теперь уходите!
Вскоре в коридоре показалась Кезия со свертком одежды.
Крепкая здоровая негритянка, в шляпе без полей, новоорлеанского стиля, в полосатом пестром платке, она была обязательным приложением к семейству покойного торговца, словно нарочно, чтобы придать его членам вид южан и, конечно, аристократов. Не одна миссис Гирдвуд в то время выбирала служанок именно с такой целью.
Девушки сбросили домашние туфли и обули кожаные сапожки. Кокетливо посадили на головы шляпки, набросили на плечи шали – день был прохладный.
– Пошли! – С этими словами кузины двинулись по коридору, спустились по большой лестнице, пересекли площадь перед отелем и свернули на дорогу, ведущую на пляж.
Но как только из отеля их стало невозможно увидеть, они изменили свой курс и пошли по тропе, ведущей прямо к утесам.
Минут через двадцать их могли бы увидеть, когда они спускались по одной из расселин, которые рассекают утес: Корнелия шла первой, Джули сразу за ней, а негритянка в тюрбане со своим свертком шла позади.
Глава II
Пара наяд
Их видели.
Одинокий джентльмен, прогуливавшийся по верху утеса, видел девушек внизу.
Он шел со стороны мыса Охр, но был слишком далеко и смог только определить, что это две молодые леди в сопровождении черной служанки.
Ему в такой час это показалось немного странным. Сейчас время купания на пляже. Он видел раздевалки, из которых выходили купальщики и купальщицы в ярких зеленых, синих и красных нарядах; на удалении они похожи были на разнаряженных лилипутов.
– Почему эти две леди не со всеми? – размышлял джентльмен. – Наверно, собирают раковины, – последовало предположение. – Или ищут какие-нибудь необычные водоросли. Несомненно, они из Бостона. И готов биться об заклад, что на носу у каждой пара синих очков.
Джентльмен улыбнулся, представив себе эту картину, но сразу отказался от своего предположения: заметил цвет кожи служанки.
– Похожи скорее на южан, – произнес он про себя.
После чего перестал о них думать. В руке у него было ружье, и он собирался поохотиться на крупных морских птиц, которые время от времени пролетали над утесом.
