Джеймс Кервуд - Мужество капитана Плюма
— Надеюсь, что все благополучно? — повторил он свой вопрос.
— Вполне, отец, — ответил молодой человек, стараясь освободиться от холодной руки, которая все еще продолжала трясти его руку. — Но мне кажется, что вы ошиблись и принимаете меня за другого. Меня здесь никто не ждет.
Лицо старичка покрылось тысячью морщин, и он быстро и хитро заморгал левым глазом.
— Охо-хо, конечно вас не ждут, во всяком случае, и не думаем, чтобы вас ждали… Вы очень осмотрительны, капитан. Осмотрительность чрезвычайно необходимое качество в некоторых делах. Я надеюсь, что Стрэнг сумеет оценить вашу осмотрительность. Молодец, капитан, очень хорошо!
Старичок дал волю своему одобрению в целой гамме неподражаемого хихиканья, кудахтанья и бормотания.
— Здесь ли ваша шхуна? — вернулся он наконец к разговору.
Двусмысленность положения заинтриговала капитана Плюма. Он имел в виду собственное маленькое дельце на этом острове, но тут, очевидно, наклевывалось нечто другое, обещающее больше неожиданностей и приключений. А в двадцать девять лет это иногда все, что нужно от жизни.
Он кивнул головой.
— Великолепный груз, — осведомился старичок, спрашивая в утвердительной форме, как бы не сомневаясь в ответе. — Чудесный груз, а?
— Недурной.
— И порох лучшего качества?
— Сухой, как солома.
— И много пуль, и достаточно ружей?
— Да, и ружья у нас имеются, — ответил капитан Плюм, многозначительно подчеркивая последнее обстоятельство.
— Странный, очень странный путь вы избрали, — пробормотал старичок несколько раз, энергично потирая руки, как бы очень довольный. — Очень осмотрительно. Голова на уровне дела. Это очень хорошо, что вы избрали такой путь. Вам хотелось бы узнать, в чем дело, а?
— Вот именно! — ответил капитан Плюм, хватаясь за это предложение, как утопающий за соломинку. Все вопросы старичка, не говоря о его поведении, до сих пор только затемняли дело, и капитан Плюм никак не мог уловить ни малейшего проблеска разгадки. Все, что он понял, — это то, что кого-то ждали на острове с порохом, пулями и ружьями. Великолепно, у него действительно есть как раз некоторое количество этого товара на борту, и если цена будет подходящей…
Старичок угадал план, который созревал в озадаченной голове капитана Плюма медленнее обычного.
— Вы думаете о цене, а? — спросил он. — Но прежде чем разгружаться, вы хотите видеть цвет моего золота, а? Я покажу вам его. Я заплачу вам сполна — сегодня же вечером, а потом вы доставите товарец, куда я вам укажу!
Он метнулся и в мгновение ока оказался впереди капитана Плюма.
— Прошу вас, сэр, следуйте за мной!
Первой мыслью капитана Плюма было повернуть обратно. Он сразу же сообразил, что попадает помимо воли в какое-то таинственное предприятие, не имеющее ничего общего с тем, ради которого он приехал сюда. Но любовь к приключениям оказалась сильнее голоса предосторожности. От одного предчувствия возможных приключений капитан Плюм инстинктивно выпрямился. Он был готов.
— Вы идете, сэр?
Старичок был уже на десять шагов впереди и повернулся выжидающе.
— Я опять повторяю, что вы обознались, отец!
— Угодно ли вам следовать за мной, сэр?
— Ну ладно. Если вы так настаиваете — я иду.
Капитан Плюм чувствовал, что его совесть теперь может быть спокойна — какой бы оборот ни приняло это дело, никто не сможет сказать, что он вступил в него под чужим именем. Сосредоточив слух и зрение, держа по привычке руку на рукоятке скрытого под курткой револьвера, капитан Плюм весело последовал за стариком. В течение получаса они молча шли по вьющейся тропинке, и только на вершине холма, с которого увидели мерцающие вдали огоньки, они остановились и старик нарушил наконец молчание.
— Город Сент-Джемс, — сказал, вернее, шепнул старичок. Его голос изменился. Он стал мягче и глуше, точно боялся нарушить тишину.
Сент-Джемс…
Капитан Плюм в глубоком молчании созерцал раскинувшиеся внизу далекие огоньки. Сердце его билось радостно и сильно. Он отправился в это далекое путешествие в надежде хоть одним глазком взглянуть на этот город, и вот теперь его мечта осуществилась. Город, безмолвный и таинственный, простирался у его ног.
Старик дрожащей рукой указал на яркий огонь, в сравнении с которым остальные огни казались светлячками.
— Это — священный дом короля и пророка, — сказал он.
Голос старика опять изменился. Твердость металла звучала в нем. Слова дрожали от волнения, которое ему с трудом удавалось подавить. Блеск загоревшихся вдруг глаз пронзил темноту.
— Чей дом, вы сказали?
— Стрэнга, — ответил старик и быстро пошел вниз с холма.
Капитан Плюм, все меньше понимая поведение старика, молча последовал за ним. Скоро они вышли на боковую тропинку, которая привела их к крепкой бревенчатой постройке, расположенной на другом холмике. Раздался звук вставляемого в замок ключа, упавшего болта, и дверь открылась.
— Вы меня простите, если я не зажигаю свет, — извинился старичок, вводя его в дом. — Мы обойдемся одной свечкой. В таких делах необходима большая осторожность. Не правда ли?
Капитан Плюм вошел. Он увидел, что хижина состоит из одной небольшой комнаты, в которой кроме старика, по-видимому, никто не обитал.
— Это очень удачно, что сегодня нет света в окне, — продолжал старичок, шаря по столу в поисках свечи и спичек. У меня есть тут комнатка, в которой одной свечи будет достаточно для полной иллюминации. Иногда очень полезно иметь укромный уголок в собственном доме, не правда ли, капитан Плюм?
Услышав свое имя, капитан Плюм вздрогнул точно от неожиданного прикосновения. Значит, его действительно ждали, раз его имя было известно. На минуту изумление лишило его речи. Старичок, зажигая свечу, засмеялся. Потом через отверстие в стене, которое трудно было бы назвать дверью, настолько оно было узко, он прошел в соседнее помещение и пригласил туда капитана Плюма. Комнатка была размером не более пяти футов, и поставленная на стол свеча действительно освещала ее вполне.
— Садитесь, капитан Плюм, сюда, против меня, — сказал старичок, извлекая из кармана брошенное на берегу письмо. Расправив его, старик приступил к чтению с такой уверенностью и спокойствием, как если бы владелец письма был, по крайней мере, на расстоянии тысячи миль, а не сидел бы здесь, правда, несколько растерянный, на расстоянии вытянутой руки.
Капитан Плюм онемел окончательно. Кровь бросилась ему в лицо, и первой его мыслью было завладеть письмом и потребовать нечто более основательное, чем простое объяснение. Но он сразу же сообразил, что такой поступок испортил бы все дело и оборвал бы приключение, которое сулило ему столько интересных неожиданностей. Поэтому он взял себя в руки. Старичок, между тем, был так погружен в чтение письма, что кончик его крючковатого носа почти прикасался к бумаге. Он разбирал отдельные полустертые слова, изредка бормотал что-то, совершенно забыв о присутствии капитана. Когда старичок подошел к концу письма, его глаза заблестели безграничным удовлетворением и, старательно сложив, он протянул бумажку Плюму.
