Станислав Родионов - Искатель. 2004. Выпуск №10
- Да, остановка сердца, телесных повреждений нет.
- Тогда чего беспокоиться?
- Сергей, сельская местность. Слухи расползаются: мол, убили - и все шито-крыто. Мол, прокуратура дремлет. Эти слухи надо пресечь.
- Как, Филипп Иваныч?
- Следственным путем.
- То есть?
- Эксгумацией.
2
Несведущим поясню: эксгумация - это извлечение покойного из могилы для исследования трупа. Звучит просто, а нервотрепки…
Ранним утром я сел на телефон. Сперва договорился с начальником тамошнего РУВД о транспорте - везти гроб с покойным в морг областной больницы для вскрытия. Потом отыскал судмедэксперта. Затем участкового, который должен обеспечить землекопов разрыть могилу, достать труп и погрузить: не каждый рабочий согласится, поскольку дело отвратное. Не поврежден ли гроб и не потребуется ли новый? Криминалист нужен, чтобы снять на пленку, двое понятых…
В десять часов я выехал на машине следственного отдела, а в одиннадцать тридцать был уже в поселке Фруктовый. И сперва направился к старенькому дому под свежим шифером. С крыльца шарахнула крутая матерщина, которая в женском исполнении звучит еще противнее.
- Кого вы так, Валентина Васильевна?
- Кошку, - без тени смущения объяснила она.
- Даже для кошки грубо.
- А у меня работа такая.
- Продавщица?
- Я железными крючьями катаю бревна на лесопилке.
Причину для мата я счел уважительной: женщина, бревна, крючья. Правда, она и женщиной была особого кроя: плечистая, скуластая, какая-то дубленая. Если она так с кошкой, то какой же была с мужем?
- А вы из прокуратуры? - догадалась она.
- Из нее.
- Зайдёте?
- Завтра или на днях. Валентина Васильевна, вы не возражаете, если мы раскопаем могилу вашего мужа?
- А зачем?
- Глянуть причину смерти.
- Врач же сказал - опился.
- Проверим. Вы хотите присутствовать при извлечении гроба?
- Еще чего!
- Тогда до свидания. Я к вам еще приду.
Из глубин дома кошка мне ответила чем-то средним между урчаньем и писком - видимо, кошечьим матом…
Ровно в полдень сборная бригада была на месте. Кругом свежие могилы, поэтому скамеек еще не вкопали, а мне составлять протокол - не в машине же. Участковый приволок какую-то чурку. На могиле лишь простенький крест да деревянная дощечка: Висячин Федор Макарович.
Я кивнул.
Рабочий, почему-то один, выломал крест и начал рыть. Дело долгое. Глубина, наверное, метра два с лишком. Народу было много, но мы не разговаривали. Сельское кладбище самое тихое место на земле. Даже лопата не звякала, потому что земля оказалась сухой и легкой. Нет, молчали мы не потому, что попали в самое тихое место на земле… Каждый знал, что сейчас увидит: тело, тронутое гниением. Тронутое вечностью.
- Земля как просеяна, - сказал рабочий.
- Ну и хорошо ему, - буркнул участковый.
- Кому?
- Который там. Говорят, пусть земля будет пухом.
Рабочий ушел в глубину уже по плечи. Запаха пока не проступало. Стажером я на трупы выезжал, но на свежие - гнилушек не попадалось. Впрочем, Висячин лежит только чуть больше недели.
От нечего делать я разглядывал кладбище. Бедность, с городским не сравнить. Не кладбище, а погост. Только край последних захоронений выделялся редкими каменными крестами да обелисками. Кладбище без грусти - что похороны без слез.
Люди хорохорятся… Заколачивают деньгу, делают карьеру, пьют, преступают закон… Осознают ли, что их последняя дорога ведет сюда?
- Крышка, - сообщил землекоп.
Я разгладил ладонью бланк протокола, так сказать, приготовился. Участковый сгреб веревки. Криминалист нацелился видиком на яму. Лишь судмедэксперт, полная женщина, стояла спокойно: зачем она здесь - ведь труп придется вскрывать в морге? Понятые начали пятиться…
Рабочий счистил с верху гроба, оскреб бока и хотел ломиком поддеть крышку…
- Да она не прибита, - удивился он.
- И лежит неплотно, - добавил участковый.
Землекоп ее сбросил. В гробу никого и ничего не было…
Немая, прямо-таки театральная сцена. Взгляды присутствующих с пустого гроба переметнулись на меня, как на организатора этой мистики. Мой же взгляд, в котором, видимо, зажглась требовательность, уперся в землекопа. Тот на него отозвался, вылез из могилы, подошел, и, обдав меня сивушным амбре, сообщил:
- Дериземля.
- Разве крепкая?
- Супесь. Дериземля.
- Супесь ведь рыхлая?
- Как манка. Дериземля.
- Тогда почему дериземля? - повысил я голос.
- Моя фамилия Дериземля.
Бывают ли такие фамилии? И к чему ее сообщает? Одурел от сивухи? Но глаза чистые, держится прямо, да и землю не драл, а рыл споро. Он прав: у него, у первого я спрошу, как покойник выбрался на волю:
- Гражданин Дериземля, кто готовил могилу?
- Я.
- Один?
- И что… Земля как манка.
- А кто закапывал покойного?
- Тоже я.
- Где же он? - вырвалось у меня.
- Это уже не я. Земля, что манка.
3
Присутствующие при эксгумации, глянув в пустую могилу, смотрели на меня. Долго, упорно, подозрительно, как на того, кто разыграл неуместную шутку. Как на человека, который тело извлек и спрятал. А на кого мне было смотреть? На гроб, страшновато-пустой?
Следователей много чему учат. Но что делать, если исчез покойник, да не из дому, не из морга, а из-под земли? Гроб доставать или не трогать? Искать на нем отпечатки пальцев? Приобщать, как вещественное доказательство? Могилу зарывать или оставить в таком состоянии?
- То-то земелька рыхлая, - еще раз объяснил землекоп.
- Это он вылезал, - усмехнулся криминалист.
Мне оставалось только одно: сделать вид, что я этого ждал и предвидел. Ничего не говоря, я начал составлять протокол - событие должно быть зафиксировано. Если сотрудники милиции и понятые могли поверить в какой-то секретный замысел прокуратуры, то судмедэксперт спросила:
- Вскрыли не ту могилу?
- Потом объясню.
Вот женская логика: как будто в не той могиле возможен гроб без покойника.
- Зарывайте, - велел я рабочему.
- А если он вернется?
- К тебе пойдет, - сказал участковый.
Я изображал деловитость неудачно, и все догадались, что произошла какая-то дикая накладка. Вот только какая? Мистическая?
Могилу зарыли. Моя бригада распалась: судмедэксперт и криминалист уехали в город. Я побрел по поселку, оставив машину на кладбище. Куда я шел? Интересно, что меня вело? Логика сумасшедшего: где надо искать мужа, как не у жены.
