Глеб Исаев - Возвращение ( Часть первая)
-Ах, ты, ожил, сука?- Взъярился тот, и размахнулся, норовя угодить "придурку" в челюсть.
Отточенный годами тренировок прием перевернул бузотера кверху ногами и отправил в недолгий полет, на встречу с потертыми досками пола.
А Георгий, уже позабыв про сумасшедшего пьяницу, рискнувшего замахнуться на бравого морпеха, склонился над старухой.
-Бабушка, что с тобой, где мама? Почему ты в таком...- Он осторожно, ничего не понимая, поднял на руки легкую как пушинка старуху, отчего-то неуловимо похожую на его молодую и красивую маму.
- Ничего, ничего, Гошенька,- глотая невольные слезы прошептала старуха. - Теперь уже и помирать можно... - Светло и радостно улыбнулась она...- Теперь можно.
Глава 1.
Георгий недоуменно оглянулся. Вокруг родные, знакомые с детства вещи, но отчего-то вовсе ветхие и словно тронутые молью.
Витька вскочил с пола, дико уставился на крутящего головой придурка, который вовсе не походил на гадящего под себя идиота, и кинулся из хаты на улицу.
-Придурок мать зашиб. - Уловив скользкость момента, заверещал сосед. -Меня стукнул...
Гоша взглянул на старуху.: Как же так? Она ведь уже три года как померла. - Поразился он нереальности происходящего. Мать еще письмо присылала, что бабушку схоронили. А тут?
Он провел рукой по виску. Мимоходом поразился странному виду словно и не своей, дряблой ладони.
-В чем дело? А где мама? Понимая, что умершей старухе уже не помочь, шагнул в горницу, и обомлел. В сером от пыли, мутном зеркале отразилось, лишь смутно напоминающее его, лицо.
-О, е.. - Охнул он, провел ладонью по с редким кустиками пегих волос. - Нос мой, глаза? Глаза тоже... Да и шрам вот он. В восемьдесят третьем под Баграмом схлопотал. Повезло, вскользь чиркнула...
Гоша покрутил головой, пытаясь сообразить что к чему. Не сумел и опустился на потертую табуретку. - Что-же это? - Слегка запаниковал морпех. Взял себя в руки и тут взгляд уперся в косо висящий на стенке под ходиками календарь.
Протер глаза и вновь уставился на дату. - Одна тысяча девятьсот девяносто восьмой год, двадцатое ноября... Он зажмурился, посидел, вспоминая последние события. И тут выплыл новый вопрос. - А как я очутился дома? Вчера вроде собирались в рейд... Стоп, и вышли. Еще майор со штаба увязался. Пришлось ему свои "кимры" и новую "мабуту" отдать. А вот дальше... Темно.
Дверь распахнулась и в избу вошел милиционер. Озадаченно уставился на сидящего за столом Георгия.
- Ну, чего?- Произнес участковый, оглядывая кухню. - Авдотья. Ты где? Витька орет... - Не закончил он, и шагнул в спальню. Прошла пара минут, и представитель власти вернулся в комнату. Поправил сбившуюся на затылок шапку.
- Ну что, дурак, как теперь один-то будешь? - Вздохнул он.- Померла мать, кому теперь за тобой ходить?
-Как мать? - Вскинулся Георгий на лейтенанта.- Это же старуха...
-Ну, ни хрена себе.- Изумился участковый. - Оздоровел? Не может быть. Ты ж почти пятнадцать лет как после контузии сбрендил. - Лейтенант всмотрелся в Гошины глаза. - Точно, нормальный. - Прошептал он. -Вот тебе и коленкор...
-Ты объясни, лейтенант, что значит, мать... Какая контузия? - Сердце Георгия застучало.- Она, там? Он вскочил, оглядываясь на приоткрытую дверь в спальню.
- Пятнадцать лет...- Сжал губы и мертво, до скрипа стиснул зубы. - Мама?
Не обращая внимания на стража порядка прошел в светелку и опустился возле тела.
Сомнений быть не могло. Мать. Смахнул стоящие в глазах слезы и заморгал, пытаясь справиться с собой.
-Прости, мама.- Выдохнул Георгий. - Встал, и поправив ветхий халат, вышел в кухню.
- Рассказывай.- Приказал он.
Голос, привыкший отдавать команды, подействовал. Участковый откашлялся: Ну а чего? Я сколько здесь служу, ты всегда такой. Гу-гу, да под себя. Она, покойница, сколько тебя по врачам не возила, никто не помог. Так и жила. А это откуда?- милиционер углядел кровавую ссадину на виске у Георгия.
Не знаю.- Вновь коснулся головы Гоша. Очнулся она лежит. Тут этот, мордатый, руки тянет. Я его успокоил, ее поднял... Погоди, лейтенант. Я что, пятнадцать лет без памяти просидел? - Гоша провел рукой по лысине и уставился в зеркало.- Не может быть?
-Ладно.- Пришел в себя лейтенант.- Может, не может. В жизни всякое бывает. Мать твоя внешних признаков насильственной смерти не имеет. Скорее всего от возраста преставилась. А с Витькой я разберусь. - Он поправил ворот шинели. - сейчас соседок пришлю, они тут помогут. А ты в себя приходи...
Он торопливо, словно не желая оставаться со странным, внезапно оздоровившем сыном покойной, шагнул к дверям. -Ты смотри, только не уходи никуда.- Предупредил он зачем-то.
Не успел Гоша оглянуться, как дверь захлопнулась, и он остался один.
-Пятнадцать лет. - Недоверчиво повторил он. - Пятнадцать лет.
Странно, однако он так и не смог поверить, что там, на кровати, лежит его мать.
Поднялся и раскрыл створки большого, темного от времени, буфета. Запах старых вещей, лежалой бумаги. Вынул на свет коробку, в которой испокон веку хранились документы.
Почувствовал, как заныл висок, когда развернул сложенный вчетверо лист газеты Красная звезда...
- Подвиг разведчика. - Прочитал он заголовок.
Корреспондент, не заморачиваясь литературной обработкой , писал штампованными, казенными фразами.
Гоша пробежал текст: Приняли бой, засада, подавляющее превосходство противника, командир дал приказ отходить, сам остался прикрывать... сдерживал атаки... - Никаких воспоминаний текст не вызвал. Словно читал про совершенно чужого человека. Однако сомнений быть не могло. Свою фотографию с личного дела, Георгий запомнил хорошо.
"Капитан Серегин, Георгий Николаевич. Группа попала в засаду.
Гоша отвлекся от текста: Засада? Выходит крот все же был? - Гоша качнул головой вспомнив, последнюю перед выходом беседу с особистом. Тот долго мялся, и наконец рубанул с плеча.
Кто-то сдает время и маршруты духам.- Объяснил майор командиру группы. Ты извини, капитан, но гнида из ваших.
Выждал, дав Георгию время перебороть себя, и пояснил. - Детали под грифом, но поверь, знаю, что говорю. А чтобы наверняка: Для всех завтрашний рейд будет на север, к Гиндикушу. Так в бумагах, и в штаб сообщили. А вот точный маршрут сегодня будут знать только ты я, и те из группы, кто пойдет. - Пойми, нам крота вычислить во как нужно. Пойдешь, выходит волку в пасть, живцом, уж извини. Если Иуда из твоих, тебе за него и отвечать. Будет засада, маячь, вышлем вертушки, и накроем сразу двух зайцев. И гниду вычислим и духов покромсаем.
Впрочем ничего этого в статье не было. Трескучие фразы об интернациональном долге, помощи братскому афганскому народу, короче как всегда. И только в конце, журналист коротко обрисовал картинку.
