Повесть Живое сердце - Рей Милтон
— Конечная — прозвучал холодный и грубый голос водителя, который этим словом, вернее тоном, сказал, чтоб я убирался. Моя цель была видна из окна. Я вышел. Стою. Воздух. Мне его не хватает. Руки дрожат. Глаза застилает пелена. Ноги идут… ведут меня вперёд… точнее в конец. Конечная… как забавно, это и в правду конечная остановка для меня. И всё из-за чего?! Из-за этой девочки? Я спас её, но ценной своей жизни? Так что ли? В чём смысл творить добро, если без него куда лучше, если оно только усугубляет ситуацию… зачем я это сделал? зачем так поступил? За размышлениями, я не заметил, как остановился у перил моста… вода всё так же бурлила в страстном течении, прохладный воздух прошёлся по лицу. Вода. Она так и звала, манила. Стоя там, я уже прочувствовал этот холод, в который должен был окунуться. Зачем я это сделал? Прыжок. Я по ту сторону моста. Руки больше не держались за холодные, железные перила, я больше не стоял на твердой почве, а летел в пучину тьмы, в объятья холодной смерти. И знаете, что? Падая в бездну, я понял одно, что даже тьма, по-своему прекрасна. Что всё, что было, что всё что есть, это мелочи, это ерунда, я смог сделать что-то важное, я спас жизнь, жизнь девочки, не думая ни секунды, потому что так было правильно, кусок пластмассы не стоит человеческой жизни. Казалось я падаю вечность. Но вот я приближаюсь к цели. Чёрт! Я не хочу умирать. Я хочу жить. Всё можно решить пока мы дышим. Всё возможно пока мы будем бороться, день за днём. Я попытался сгруппироваться, и вошёл в воду. Так тихо. Холодно. Шума нет. Лишь вода. Я погружаюсь глубже, глубже. Темно. Мутно. Свет ночного города почти растворился. Всё глубже, глубже. Голубь радовался луже. Так просто быть счастливым. Глубже. Глаза закрываются. Последние пузырьки воздуха покинули лёгкие и направились на верх. Глаза закрылись. Рука, я помню руку, помню, как кто-то потащил меня вверх. Нет не помню. Я это ощущал. Его прикосновение.
После самоубийства.
Я открыл глаза. Белая палата. Что-то знакомое, этот звук. Я его слышал. Пикает. Моё сердце. Я смотрел на диаграмму, по которой спешно бежали кривые зеленные линии. Мне не передать что я почувствовал, когда понял, что я жив, что я всё ещё жив!!! Я вздохнул с облегчением. Боже! Я жив! Не могу поверить…я…
— Да парень, ты всё ещё в этом дерьмовом мире. — вдруг прохрипел старый, но приятный голос. Человек лежал напротив меня. Старый, лысый, но такие добрые, блестящие глаза смотрели на меня.
— Убийца да? Ну как, не отпустили тебя? Ха! — он рассмеялся. Я улыбнулся.
— Нет, видимо я ещё нужен здесь.
— Вовремя же ты понял это парень. Но главное понял.
— Понял… — я задумался, забыв о нём. Как я мог так поступить? Так глупо. Но с другой стороны… Дверь открылась. Вбежала мама. Она была вся в слезах, у двери стоял отец. Глаза у него были красные. Мама стиснула меня в объятьях. И не было на свете ничего хуже того чувства, когда я понял, что заставил плакать своих родителей… Гнев и отчаяние самые опасные эмоции. В гневе можно наговорить глупостей, а в отчаянии их совершить.
И вновь живой.
Привет меня зовут Джим Рональд, сейчас я иду на работу, университет я оставил на время, прошлось взять академический отпуск, хоть мне и не хотелось. Я устроился работать, чтобы в следующем году вновь продолжить обучение, так же, что более важно, я стал волонтёром. И мне это очень нравится. Помогать людям, хоть чем-то, чем можешь, делать приятное старикам, навещая их в доме престарелых, вы бы видели сколько искренней радости в их глазах! Сколько счастья, сколько нового и мудрого можно узнать у них. Кто-то сочтет, что это очень сентиментально. Да. Это так. Мне подарили второй шанс. Девочка, которую я спас. Я прыгнул бы в бездну и по другой причине, я был на грани. Просто, то что я спас, то что я смог хоть как-то, кому-то помочь… Я сумел сгруппироваться. И этот голубь. Улыбка нарисовалась у меня на лице. Голубь, что плескался в луже. Он научил меня видеть счастье в простых вещах, понять, что все проблемы можно решить, если абстрагироваться от них, так сказать посмотреть на них с высоты, и тогда становится понятно, что не такие они уж и серьезные. Если прекратить ныть и жалеть себя, если наконец начать действовать. И я начал. Хоть понял я это поздно, но понял. Прыгать с моста не выход, я жалею об этом, жалею, что дошло до такого, и остерегаю: если Вам кажется, что мир вокруг вас рушится, что всё в вашей жизни катится к чертям, не сдавайтесь, держитесь до последнего, как бы трудно Вам не было, держитесь, что бы это не было, двойка, отчисление, измена, потеря работы. Я повторюсь, падая в бездну я понял одно, что даже тьма по-своему прекрасна. Что проблемы, должны делать сильней, мы должны решать их, а не сдаваться. Если вы всё ещё живы, поверьте, значит так нужно, значит вы всё ещё нужны в этом мире. Это говорю Вам я — Выживший самоубийца.
Цена желаний
.
Интересно…Это мы в шарике, или весть этот мир, и есть большой и хрустальный шарик, в котором каждый, подобно игрушке должен стоять на своём месте, на том месте, на которое его установили — размышлял мальчик, стоя у прозрачного окна, за которым медленно и грациозно кружились белые хлопья пушистого снега. Мальчишку звали Оливер Смит, старший из трёх детей в семье, ему было двенадцать лет, и уже в свои двенадцать лет он должен был стать взрослым, чтобы следить за братом и сестрой. Он разглядывал в окно играющих, весело смеющихся ребят и девочек своего возраста, которые беззаботно играли в снежки, катались на санках, толкали друг друга в большие сугробы. Мальчик печально вздохнул, от его тёплого дыхания окно запотело, и со скрипом проведя пальцем по нему он нарисовал на грустный смайлик.
— Ну а что, если…если игрушке не угодно стоять там, где ее посадили, что, если она хочет стоять в другом месте, но за нее все уже решили. — сказал Оливер, взглянув на своего кота, который сидел у ног, и глядел на него так, будто понимал каждое
