Янка Мавр - Амок
– Что это такое? – возмутился Пип (это был он) на ломаном малайском языке.
– Видите ли, наши волы всегда так нападают на чужих. Не любят их, – по-голландски ответил Нонг.
Правда, он не сказал, что такими чужими здешние волы считают только европейцев. Эта особенность яванских сапи давно уже известна и натворила немало бед.
– Неужели так всегда бывает? – спросил Пип.
– Почти всегда.
– Ну и патриоты! – пробормотал голландец. – Ты молодец, что спас меня. Да еще и по-голландски разговариваешь. На, возьми, – и протянул Нонгу монету.
Лишь когда он отошел, юноша спохватился: зачем было спасать этого белого господина!
«Чего я полез? Пускай бы выпустил ему кишки! Даже животное и то знает наших врагов».
А Пип вдруг вернулся, с любопытством спросил:
– Ты здешний?
– Нет, – ответил Нонг.
– Есть у тебя работа?
– Я иду искать ее.
– Куда?
– В Бантам.
– О, так и я же туда еду! – воскликнул Пип. – Не согласишься ли ты пойти ко мне на службу? Мне нужен смелый человек, потому что я еду охотиться в дикие места. Ты, кажется, хороший парень, да еще и голландский язык знаешь.
Нонг сразу понял, что для него лучшего случая быть не может. Но, боясь выдать свою радость, почти равнодушно спросил:
– А сколько господин будет мне платить?
– Об этом не беспокойся, я тебя не обману. Я хочу от тебя верности, смелости и честности, и если будешь таким, не пожалеешь. Пока могу обещать двадцать гульденов в месяц, на моем содержании, а будешь стараться, получишь в два раза больше.
Чтобы понять, как отнесся Нонг к этому предложению, надо вспомнить, что за каторжную работу на плантации он получал только двенадцать гульденов на своих харчах[17].
– Я согласен, – ответил юноша, – и постараюсь во всем угождать господину.
– Как тебя зовут?
– Нонг.
– В таком случае идем со мной, – сказал Пип, и Нонг зашагал за ним, чуть-чуть приотстав, как полагается хорошему слуге.
Мингер Пип направлялся в Тэнанг, небольшой городок в резиденции (округе) Бантам. Как ему говорили, там начинаются лесные дебри, где еще можно встретить первобытные уголки природы. Пип нанял для этой цели «кахар-балон» (крытую повозку на двух колесах), запряженную тройкой маленьких яванских лошадей, и с нетерпением ждал, когда, наконец, увидит «настоящую» Яву. Но пока ничего «настоящего» не было: всё поля да деревни, везде много бедного люда. Совершенно не такой представлял он себе эту дикую Яву.
Пип не очень интересовался жизнью незнакомого ему народа и остановился в этой деревне лишь для того, чтобы переночевать. Остановился у богатого хозяина, который был одновременно и торговцем, и владельцем постоялого двора. Последняя профессия приносила ему мало пользы: проезжих тут немного, а водку и вино местное население, магометане, не пьют.
Дом торговца был выстроен на европейский манер: стены из бревен, окна, веранда. Пипу отвели довольно хорошую комнату, обставленную мебелью. Пока готовили кофе, он захотел пройтись по деревне и там, как мы видели, напоролся на буйвола. Этот случай напомнил ему, что пора завести слугу. Он и решил нанять Нонга, ловкого парня, вдобавок владеющего голландским языком.
Нонг примостился под навесом, вместе с кучером и лошадьми.
– Каким образом ты попал к нему на службу? – удивился кучер.
– Видно, потому, что спас его от сапи и немного знаю голландский язык, – ответил юноша.
– А сколько он будет тебе платить?
– Обещает много, а даст ли, не знаю.
– Эх, и повезло же тебе! – позавидовал кучер. – Я бы охотно бросил своего араба и перешел на такую должность!
– Когда мы будем в Тэнанге? – спросил Нонг.
– Завтра к вечеру.
И вдруг послышался жуткий крик из комнаты Пипа:
– Ай, спасите! Нонг, сюда!
Нонг ринулся на крик, за ним кучер и сам хозяин. Они увидели, что Пип прыгает по комнате, как сумасшедший, и хватается за свое ухо. А за ухом у него сидит серая ящерица. Несколько раз Пип пытался оторвать ее, но она впилась так крепко, что, казалось, это можно сделать только вместе с ухом.
– Помогите! – с отчаянием кричал Пип. – Она отгрызет мне ухо!
Видя это, туземцы рассмеялись. Пип разозлился:
– Что за смех? Не нарочно ли вы это сделали? – грозно спросил он.
– Не бойтесь, господин, – ответил Нонг. – Это совершенно безопасно. Не нужно только рвать ее. Подождите немного, и она сама спрыгнет.
– А если укусит?
– Нет, не укусит. Стойте спокойно, не двигайтесь. Сейчас все будет хорошо.
Пип остановился, втянул голову в плечи, сморщился от гадливого чувства и стал ждать. Сначала, когда эта гадость свалилась на него с потолка, он почувствовал, будто его чем-то обожгло. Теперь же за ухом ощущалось лишь холодное прикосновение чего-то донельзя противного.
Ящерица напружинилась, раздулась, начала шипеть, как стенные часы перед боем. Пип опять запрыгал.
– Тише! Тише! Не двигайтесь! Не бойтесь! – закричали собравшиеся.
Пип еще глубже втянул голову; на лбу у него выступил пот.
Он готов был подумать, что над ним издеваются, но все три человека разговаривали серьезно. Что же, может быть, так и нужно.
И вот над ухом послышались отчетливые слова:
– Ток-эй! Ток-эй! Ток-эй!
Вначале Пип не разобрал, откуда и кто говорит, а когда понял, что это ящерица, чуть было опять не начал прыгать. Но туземцы успели предупредить его:
– Не двигайтесь! Сейчас конец!
Восемь раз произнесла ящерица эти слова, а потом как-то удовлетворенно закряхтела, будто старый дед на печи, и спрыгнула на пол.
– Вот и все! – вздохнул хозяин. Пип потрогал ухо.
– Не беспокойтесь, – сказал Нонг, – ни вреда, ни следа не останется. Токэ совсем безвредное мирное животное.
– Благодарю, – буркнул Пип, – сегодня я уже познакомился с двумя вашими «мирными» животными. Как же я буду здесь ночевать? Посмотрите, что делается!
По стенам, по потолку бегали ящерицы, и так быстро и легко, как по полу. Горе мухам и комарам, которые попадались им на глаза. Одним броском ящерицы догоняли и ловили их. Вот и еще одна закуковала в углу, но на этот раз по-иному: «Гек-ко! Гек-ко!»
Туземцы не видели в этом ничего удивительного. Для них эти звуки означали то же, что для наших крестьян стрекот сверчков за печью. Маленькие ящерицы считаются здесь даже желанными квартирантами, и каждый хозяин, построив новый дом, с нетерпением ожидает, когда в нем поселятся и гекко.
