Уилбур Смит - Глаз тигра
– Ну, это всего лишь царапина, – произнес доктор Нэбб. – Абсолютно никакого повода для беспокойства.
И он решительно потрогал рану.
У меня от боли перехватило дыхание, а он еще ощупывал мне спину. Если бы у меня хватило сил, я бы летел с больничной койки что было духу, но лишь слабо простонал.
– Послушай, Док. Разве тебя не учили, что существует морфий и прочая ерунда, еще тогда, когда ты чуть не завалил свой диплом? – осведомился я, скрипя зубами.
Нэбб обошел меня и взглянул мне в лицо. Он был пухлый, с красной физиономией – лет под пятьдесят; волосы и усы посвечивали сединой. Его дыхание подействовало на меня как анестезия.
– Харри, дружок, эти вещи стоят денег – а ты кто такой, скажи, у тебя что – государственная страховка, или ты частный пациент?
– Я только что сменил статус – теперь я частный.
– Верно, – согласился Нэбб. – Человек с положением в обществе.
Он кивнул сестре:
– Ну что ж, дорогая, придется дать мистеру Харри чуть-чуть морфина, прежде, чем мы продолжим.
И пока он ждал, когда приготовят укол, продолжал подбадривать меня:
– Прошлой ночью мы влили в тебя целых шесть пинт крови, ты почти пересох. Пришлось наполнить тебя, как губку.
Вряд ли можно было ожидать, чтобы на Сент-Мери практиковали медицинские светила. Я бы мог поверить даже в то, что он, как ходили слухи по острову, работает в паре с владельцем похоронного бюро Фредом Кокером.
– И долго вы намерены держать меня здесь, Док?
– Не больше месяца.
– Месяц? – я попытался привстать, но две сестры удержали меня, что, кстати, было нетрудно сделать.
– Месяц это слишком, ведь сейчас самый сезон. На следующей неделе у меня новые клиенты, – запротестовал я.
Сестра уже торопилась ко мне со шприцем.
– Вы хотите меня разорить? Я не могу упустить ни одного клиента.
Сестра вводила в меня иглу.
– Харри, старина, забудь о сезоне. Тебе не придется снова ловить рыбу, – и Нэбб принялся выбирать из меня осколки кости и кусочки свинца, что-то весело напевая себе под нос. Морфин смягчил боль – но не мое отчаяние. Если мы с «Балериной» упустим полсезона, дальше мы не протянем. Я снова окажусь в финансовых тисках. Черт, как я ненавижу деньги. Вскоре я оказался завернут в чистые белые бинты и добавил солнца в улыбке.
– Возможно, вы слегка потеряете способность владеть левой рукой, Харри, детка. Не исключено, что она останется слабее и будет плохо слушаться, но у вас зато будут замечательные шрамы, чтобы хвастать перед девушками… Он окончил перевязку и повернулся к сестре:
– Меняйте повязку каждые шесть часов, промывайте эузолом и давайте обычную дозу антибиотика каждые четыре часа. Три могадона сегодня, а завтра я посмотрю его во время обхода.
Он обернулся, улыбаясь мне. Его улыбка обнажила плохие зубы под неряшливыми усами:
– Вся полиция собралась под дверями этой палаты. Мне придется сейчас их впустить.
Нэбб направился к двери, затем остановился, усмехнувшись:
– Ну и отделал ты этих двоих – прямо размазал по всей картине. Хорошо стреляешь, Харри, детка.
Инспектор Дейли явился облаченный в безукоризненно отглаженную форму цвета хаки, накрахмаленную и только что из стирки. Кожаные ремни были начищены до блеска.
– Добрый день, мистер Флетчер. Я пришел взять у вас показания. Надеюсь, у вас найдется для этого достаточно сил.
– Я чувствую себя просто великолепно, инспектор. Ничто обычно не бодрит так, как пуля в грудной клетке.
Дейли обернулся к констеблю, что следовал за ним и знаком приказал присесть на стул у моей кровати. Тот сел и приготовил блокнот для стенографирования, сказав при этом сочувственно:
– Сожалею, что вы ранены, мистер Харри.
– Спасибо, Уолли, но видел бы ты этих двоих.
Уолли был одним из племянников Чабби, и его мать стирала мне белье. Это был высокий, сильный, темнокожий симпатичный парень.
– Я видел их, – сказал он. – Это, конечно, что-то!
– Если вы готовы, мистер Флетчер, – жестко прервал Дейли, не одобряя нашу болтовню, – мы начнем.
– Начали, – сказал я и приготовился произнести новую версию. Как и все хорошие рассказы, он был абсолютно правдив и точен, опущены лишь некоторые детали. Я не упомянул о свертке, который Джеймс Норт поднял, а я затопил у Большого Острова Чаек. Не сказал я и о том, в каком месте мы вели поиски. Дейли, конечно, это интересовало, и он постоянно возвращался к этому.
– Но что они искали?
– Не имею понятия. Они соблюдали предосторожность, чтобы не проболтаться.
– Так где же это произошло? – настаивал он.
– В районе за рифом Селедочной Кости, южней мыса Растафа. – От Пушечного рифа это было миль пятьдесят.
– Вы бы могли точно указать место, где они ныряли?
– Не думаю, могу ошибиться на несколько миль. Я лишь следовал их указаниям.
Дейли задумчиво жевал свой шелковистый ус.
– Хорошо. Вы уверены, что они напали на вас без предупреждения?
Я кивнул.
– Зачем это они сделали? Почему пытались убить вас?
– Мы этот вопрос как-то не обсуждали. Я не имел возможности спросить их об этом.
Я снова почувствовал слабость и усталость и не хотел рассказывать дальше, боясь проболтаться: «Когда Гатри начал стрелять в меня из своей пушки, я полагал, что он не намерен вести со мной беседы».
– Здесь не до шуток, Флетчер, – сухо произнес Дейли, а я позвонил в колокольчик над моей головой. Сестра, должно быть, уже ждала у двери.
– Сестра, я чувствую себя архискверно.
– Вам придется уйти, инспектор, – она повернулась как наседка, к двум полицейским и выдворила их из палаты. Затем подошла поправить мне подушку. Она была симпатичным созданием с огромными темными глазами. Ее осиную талию перетягивал ремень, еще более подчеркивающий красивую пышную грудь, на которой у нее были прицеплены значки и медали. Блестящие каштановые локоны выбивались из-под кокетливой форменной шапочки.
– Как тебя зовут? – прохрипел я.
– Мэй.
– Сестричка Мэй, почему я никогда не встречал тебя раньше? – спросил я, когда она наклонилась, чтобы поправить мне простыни.
– Должно быть, плохо смотрели, мистер Харри.
– Ну, зато, теперь насмотрюсь, – белая накрахмаленная блузка была лишь в нескольких дюймах от моего носа. Сестра быстро выпрямилась.
– Говорят, вы сущий дьявол, – сказала она. – Я знаю, что мне не наврали. – Однако она улыбнулась: – А теперь спите. Вам надо поправляться.
– Да, у нас еще будет время поговорить, – сказал я, и она рассмеялась.
В течение следующих трех дней у меня было достаточно времени для размышлений. Посетителей ко мне не пускали до тех пор, пока было не начато официальное расследование. Дейли выставил у дверей моей палаты охранника, и я уже не сомневался, что мне выдвинут обвинение в самом что ни на есть жутком убийстве.
