Александр Косарев - Посланник смерти
– Действительно, – удивился старший инспектор. – В таком случае зачем же вам колья?
– Для научных целей, конечно, – ответил я. – Позвольте представиться: старший научный сотрудник института физической химии Хренов. Мой сотрудник, – указал я на Михаила, – инженер Свистецкий, Бронислав Матвеевич. Заняты мы здесь поисками ранее не обнаруженных радиоактивных пятен, образовавшихся после Чернобыльской катастрофы.
Рыбоохранники настороженно переглянулись.
– А что, – понизив голос, сказал старший инспектор Соколов, – разве у нас тут тоже есть?..
– Конечно, есть, да еще сколько! – «успокоил» я его. – Не только Украине и Белоруссии досталось.
Инспектора вновь переглянулись.
– Бронислав Матвеевич, – официальным тоном обратился я к Михаилу, – готовьте наши радиометрические приборы, продолжаем работать. И отвяжите, пожалуйста, наше транспортное средство от катера, – добавил я, ни к кому конкретно не обращаясь, но младший инспектор все прекрасно понял.
– Сейчас, сейчас, не извольте беспокоиться, – залебезил он, бросаясь к лодке, – я сейчас.
Старший инспектор тоже счел за лучшее откланяться, и через две минуты звук их мотора затих вдали.
– Ну и нагнал ты на них страху, Александр, – восхищенно хлопнул меня по спине Михаил. – Я и не знал, что в тебе такой артист пропадает.
– Ладно, Миш, давай лучше поторапливаться, а то эти ребята и так у нас целый час отняли.
И мы, прихватив с собой еще один шест, поспешили к лодке. Добравшись до второго опорного кола, мы также накинули на него петлю и, отпуская поочередно то один, то другой, начали ощупывать дно реки. Прошло часа три, когда наконец ставший совершенно неподъемным от налипшего на него ила кол стукнулся о какую-то преграду.
– Потрави еще, – сказал я Михаилу. – Левую, левую отпускай.
Лодка, повинуясь течению, скользнула правее, и я, собрав последние силы, снова поднял свой шест.
– Есть, – победно воскликнул я через минуту, ощутив сильную отдачу, – нащупал!
Я чувствовал, что упираюсь в довольно массивную, а главное, достаточно протяженную и явно металлическую преграду. К сожалению, в этом месте было довольно глубоко, и мой «измерительный инструмент» уходил под воду практически полностью, что, конечно, мешало мне с достаточной точностью определить истинные размеры находки, но то, что они весьма значительны, не вызывало никаких сомнений.
– Что там, Саня? – прошептал у меня над ухом Михаил. – Неужели нашли?
– Кажется, да, – так же шепотом ответил я, – но плясать лезгинку будем завтра, когда убедимся в этом воочию.
На том мы и порешили. Воткнув шест рядом с неизвестным объектом, мы подтянулись к нашим опорным колам и сняли с них веревки, полагая, что они нам еще пригодятся. Добравшись до лагеря, смыв трудовой пот и закусив, чем Бог послал, мы забрались в палатку и принялись мечтать о том, что каждый из нас сделает, когда мы вытащим наконец набитый сокровищами броневик.
– Я бы построил себе на эти денежки домик где-нибудь на юге. В Крыму, например, – говорил Михаил. – Насажал бы там персиков, груш всяких и загорал бы день-деньской на своей открытой веранде с видом на море.
– Да ты что, Миш, валяться на веранде? Для этого и денег не нужно. Давай лучше закажем себе яхту и пойдем на ней вокруг света: Мадагаскар, Борнео, туземки разные, а!
– Туземки – это хорошо, но что твоя Татьяна скажет?
– А мы ей обо всем не будем докладывать, – ответил я.
– Ну ладно, Сань, это в будущем, а сейчас у нас есть более насущные проблемы: у нас с тобой продукты на исходе.
– Ну да? – не поверил я. – Какие, оказывается, мы с тобой прожорливые!
– Точно, точно. Остались пара банок тушенки, банка шпрот, полкило сухого гороха, частик в томате, блинная мука, банка сгущенки, ну и сушки, конечно.
– Пару дней-то протянем.
– Ты уверен? – с сомнением спросил Михаил.
– Хорошо, – кивнул я, – завтра же отправимся за провизией. Но сначала непременно сплаваем к нашей находке и проверим ее на вшивость.
– Так ты, Сань, полагаешь, мы ошиблись?
– Все может быть, – зевнул я. – Давай спать укладываться, утро вечера мудренее…
На следующее утро я проснулся довольно рано. Видимо, любопытство подспудно не давало мне покоя даже ночью. Разведя огонь, я подвесил котелок с водой над огнем и направился к реке. Ветерок уже разогнал клочья утреннего тумана, и, встав на самый край берега, я уставился на еле видимый в предрассветной мгле сигнальный буек. Сердце мое трепетало. Я смотрел на выступающий из воды кусочек деревянного шеста, и мне казалось, что он упирается там, внизу, в мешки с золотом, или алмазами, или не знаю с чем, но с чем-то очень желанным.
– Сань, – услышал я в этот момент голос Михаила, – ты что там стоишь, иди сюда, вода вскипела.
Мы быстро позавтракали и стали готовиться к первому разведочному погружению. Для того чтобы хоть как-нибудь защитить себя от переохлаждения, я натянул на голое тело плотную водолазку, тренировочные брюки и уселся пристегивать к ступням ласты.
– Сань, я тут для тебя подводный фонарь придумал, – сказал Михаил.
– Очень кстати. И из чего же ты его создал?
– Из молочной бутылки. Вот держи. – Михаил вынул из внутреннего кармана куртки гирлянду из трех спаянных между собой лампочек от карманного фонарика, от которых отходили два проводка с маленькими «крокодильчиками», и упакованную в пластик батарейку «Крона». – Конструкция проста, как правда, и, между прочим, вполне надежна. Перед погружением мы просто подключим клеммы к батарейке, сунем их в бутылку и закроем крышкой. Вот и фонарь.
– А вода внутрь не протечет?
– Не протечет, я проверял. А кроме того, мой фонарь хорош еще и тем, что сам всплывает на поверхность, если его случайно выпустить из рук.
Мы столкнули ЛАС на воду и скоро очутились около торчащего из воды шеста. Я принялся растираться, а Михаил занялся сборкой фонаря. Затем я надел маску, продул дыхательную трубку и, взяв ярко светящуюся молочную бутылку, спрыгнул за борт. Холодная вода тут же вцепилась в меня, словно тысяча маленьких крабиков, но я, сжав зубами загубник трубки, быстро заработал ластами. Самодельный фонарик я вытянул перед собой, чтобы осветить себе путь в мутной речной воде. Первый мой нырок, к сожалению, оказался неудачным, поскольку я начал обшаривать дно слева от воткнутого шеста. Безрезультатно. Вынырнув, я ухватился за канат, свисавший с бортов лодки, и немного отдышался. Во второй раз мне повезло больше. Нырнув, я стукнулся вытянутой вперед бутылкой о какой-то вспучившийся бугром на дне реки и покрытый скользкой бурой грязью предмет. Стравив из легких часть воздуха, чтобы меня не так сильно тащило наверх, я принялся быстро счищать грязь с плоской, как мне вначале показалось, поверхности. Однако долго оставаться под водой я не мог, и скоро мне пришлось всплывать. В третий заход мне под руки попалась какая-то выступающая из ила металлическая часть автомобиля. Обхватив ее одной ногой и засунув бутылку в плавки, я принялся интенсивно работать обеими руками. Потом поднес светильник к отчищенной детали: это оказалось переднее автомобильное колесо. На колпаке тускло сверкнула фирменная трехлучевая звезда. Увлеченный этим зрелищем, я как-то упустил тот момент, когда пора всплывать на поверхность. И только когда у меня в груди начались спазмы от недостатка воздуха, я рванулся наверх, к свету. Уцепившись за борт лодки, я долго вдыхал прохладный утренний воздух. Когда мои легкие насытились кислородом, я забрался в лодку.
