Беглец - Александр Федорович Косенков
— Какой?
— Не будем снимать. Или сделаем вид, что снимаем. Или снимем, а потом все сотрем. А если действительно — happy end?
— Не думаю, — мрачно изрек Гриша и остановился перед дверью.
— Почему?
— Потому.
— Понял, — сказал я и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла Ольга.
— Проходите, мальчики, проходите. Андрей с Леонидом скоро подъедут, а вы пока можете пообщаться с Леночкой. Она согласилась ответить на все ваши вопросы. В конце концов, вы это заслужили.
Мы вошли в большую комнату. Посередине стоял накрытый для чаепития стол. У окна, повернувшись к нам, стояла Лена. На ней было то самое платье, в котором Ольга снималась, записывая свое признание Андрею.
— Здравствуй, Гриша, — тихо сказала Лена. — А вы Борис, да?
— Не помните меня?
— Нет.
— Брал у вас интервью на вечере поэтов в университете. Вы тогда меня здорово подставили. Прочитали стихи Цветаевой, а я думал ваши.
— Разве я не сказала?
— Спросили: «Хотите услышать настоящее?» От настоящего отказываются только дураки. Включаю диктофон — звучат великолепные стихи. Я в восторге, а вы исчезаете. Потом вся редакция издевалась надо мной целый месяц.
— Я была уверена…
— Только ради бога, не извиняйтесь. Так мне и надо было. Все настоящее надо знать. Его сейчас не так много.
— Его всегда было мало.
— Вы действительно ответите на мои вопросы?
— Если смогу.
— Я ей показала все ваши передачи. Кажется, они ей понравились.
— Тогда снимаем, — сказал я уже установившему камеру Грише и, взяв у него микрофон, спросил: — Зачем вы согласились на эту съемку?
Лена не успела ответить, её перебила Ольга:
— Вопрос не корректный. Это я её попросила.
— Тогда вопрос к вам, Ольга Юрьевна. Зачем?
— Чтобы доказать нашим телезрителям — не все в жизни плохо, не все безнадежно. Бывают хорошие люди, неожиданные встречи, счастливые концы.
— А как бы вы ответили на этот вопрос? — повернулся я к Лене.
— Я полностью согласна.
— С чем?
— Что бывают.
— Если так, то получается, что жизнь неплохая штука?
— Получается, — тихо сказала Лена и попыталась улыбнуться.
— Отлично! — снова вмешалась Ольга. — Ни убавить, ни прибавить.
— Последний вопрос… — Я подошел к Лене вплотную. — Вы любите Андрея?
Она смотрела на меня своими огромными несчастными глазищами и молчала. Я оглянулся на Ольгу — она не с меньшим напряжением, чем я, ждала Лениного ответа. И мне показалось, что она его боится.
Молчание становилось невыносимым, и я не выдержал:
— Хорошо, можете не отвечать. Отсутствие ответа тоже ответ.
— Я думала, что я ему нужна, — тихо сказала Лена.
— Почему вы тогда ушли? Пропали, прятались, чуть не погибли…
— Лена, разреши я отвечу на этот вопрос, — перебила меня Ольга. — Для неё это еще слишком больно. А мне она все рассказала…
— Я сама, — сказала Лена. — Я не выдержала.
— Чего?
— Ожидания. Ожидания, что все будет хорошо. Потом пришел человек. Сказал, что я приношу несчастье каждому, кто подходит ко мне слишком близко. Нет, это не он сказал, это я сама поняла.
— Сейчас вы так не думаете?
— Думаю.
— Думаете, и решили выйти за Андрея замуж?
— Я не решила.
— Мы обсуждали с ней этот вариант, как одну из возможностей дальнейшей жизни, — закрыв ладонью объектив, скала Ольга.
И тут я не выдержал.
— Разве может стать возможностью то, чего никто не хочет?! Ты не хочешь, она не хочет, Андрей не хочет! Какой конец ты собираешься сделать из этого?
— Счастливый, — раздался за моей спиной голос Леонида.
Я оглянулся. В дверях в коляске сидел Леонид. За его спиной стояли Андрей и еще какой-то большой человек, которого я не сразу разглядел. И лишь спустя несколько мгновений с удивлением узнал в человеке Узбека. Он был выбрит, достаточно прилично одет. В руках держал несколько подвявших хризантем. Чувствовал он себя явно не в своей тарелке, переминался с ноги на ногу, тяжело вздыхал, то и дело оглядывался. Увидев Лену, замер и, не отрывая от нее глаз, кажется, даже дышать перестал. А из коридора неслышно выдвинулся еще один человек — Дубовой.
— Сейчас все объясню, — сказал Леонид, выезжая на середину комнаты. — По настоятельной просьбе Ольги Юрьевны господин Дубовой разыскал и доставил — насколько я понял, для выражения благодарности за кров, защиту и спасение — вот этого человека: Амирткула Хамроева. Правильно?
— Амиркула, — тихо поправил Дубовой.
Но Лена смотрела не на Узбека, а на Дубового. Заметив ее внимание, Дубовой отступил на шаг назад, за широкую спину Амиркула.
— Леночка, ау! — окликнул ее Леонид, и я понял, что он слегка пьян.
Лена вздрогнула, повернулась ко мне и сказала:
— Это он приходил ко мне.
Я понял, что она говорит о Дубовом. Поняли и все остальные.
— Не о нем речь, — настаивал на своем Леонид. Он подъехал к Амиркулу и слегка подтолкнул его вперед. — Мы пока ехали, он мне все о себе рассказал. Интереснейшая, между прочим, биография. Не хуже, чем у тебя, Андрей. Ей-богу. Хоть роман пиши или фильм снимай. А что? Еще какой фильмец можно состряпать! Думаешь, как он сюда попал? Наркотики привез. Целую машину. Ну, полмашины. Они их в бензобак. А он ни ухом ни рылом. Втемную мужика использовали. Загрузили луком — ехай! А наши сейчас тоже кое-чему научились. Или стукнул кто-то. Прямой наводкой — к бензобаку. Этот красавец увидал, что дело пахнет совсем не бензином, рвать. Хорошо, что темнеть стало, растворился. Теперь ни документов, ни денег. Так?
— Совсем пустой, — смущенно согласился Амиркул.
— На свалке благодаря выдающимся физическим данным большим человеком стал. Если бы не он, Елена Владимировна, еще неизвестно, чем бы ваша затея закончилась.
— Я ничего не помню, — тихо сказала Лена.
— Естественно, — с нарочитым нажимом выговорил Леонид.
— Совсем, совсем больной была, — тихо сказал Амиркул. — Умирать хотела.
— А мы ей не дали, — не смущаясь нахмуренного взгляда жены, продолжал Леонид. — Кстати, дорогуша, еще один твой спаситель. — Он развернулся и протянул руку в сторону Дубового. — Если бы не он, разыскать тебя на этой свалке — ноль целых одна тысячная. Даже меньше. Андрей всех своих шаманов в округе задействовал — бесполезно. Они в отравленной атмосфере принципиально не работают. Духи, говорят, не согласны. Так, Андрей?
Андрей, опустив голову, молчал. Мне показалось, что он о чем-то мучительно размышляет, не видит и не слышит ничего из происходящего вокруг.
— Спасибо, — тихо сказала Лена.
— Что? — не расслышав, развернулся к ней Леонид.
— Все хотели меня спасти. Спасибо.
Что-то в голосе Лены насторожило не одного меня. Поднял голову Андрей, поморщился, словно от боли, Дубовой, вопросительно
