Анатолий Галкин - Искатель, 2013 № 08
— Да, дом каменный. Кирпичный.
— Подержим ее там пять дней. Я Караваева Сашу вызову. Пусть напарника возьмет с машиной. И я их подстрахую. А они и знать ничего не будут. Скажу им, что бухгалтерша шантажирует нас. Мы попугаем ее, и все. Да не смотри ты, Володя, в потолок, как чурка. Живо давай ключи от дачи!
Возле пустого, подготовленного к реконструкции здания Раису Павловну догнал тот парень с плеером:
— Простите, вы платок потеряли.
— Это не мой платок.
— Вы посмотрите повнимательней.
Парень протянул руку с платком, и Раира Павловна почувствовала, как ей в лицо ударила струя какого-то сладковатого газа. Все плыло перед глазами. Караваев бережно подхватил ее и быстро переместил в ближайший подъезд. Он сел с ней на ступеньку и вынул сотовый телефон:
— Стас! Гони тачку на Кудринскую. Я тебя встречу. Да, все подтвердилось. Позвони шефу и скажи, что мы везем ее на дачу. Где она? Да спит она на стройке.
Вечером во вторник Рогов приехал в офис «Совы». По выражению его лица все поняли, что последняя информация особого оптимизма не вызовет:
— Плохо дело, ребята. По Бялкину у нас ничего нового. Основная была зацепка — эта женщина на телефоне. Мы даже имени ее не знаем. Разговор-то вчера нормальный был. И вдруг она как в воду канула.
— А если это они проверяли? Откуда мы и кто такие. Одно дело — просто друзья Павленко, а другое — Петровка или Лубянка.
— Думал я об этом. Она должна была еще раз позвонить по «02». Они при этом ничего не теряли, но были бы уверены, что мы с Петровки. Нет, это не проверка. Она говорила вполне естественно. И явно собиралась позвонить. Сводки я все просмотрел — похожих убийств и исчезновений нет.
Савенков поинтересовался новыми данными о клиентах телефониста, и они стали подробно анализировать списки фирм, даты посещений, адреса. Когда были отобраны десять наиболее перспективных фирм, Рогов предложил:
— Лучше вам, ребята, вести разговоры с бизнесменами. Вы — частный сыск. Если бандиты кого-то из этой десятки шантажируют, то, вероятно, за дело. И никто не захочет, чтоб это стало на Петровке известно. А вы можете это им обещать. И в результате я получу убийцу Бялкина, а вы выполните задание вашего Павленко. Ну а фирмачи освободятся от шантажа. И все будут довольны.
— Ясно. Давай, Рогов, список бизнесменов.
— Берите и терзайте их по всей форме. Не мне вас учить.
— А как быть с этой женщиной?
— Тут только ждать. Она, вероятно, где-то прокололась. Они ее взяли и держат где-нибудь. Или ее уже вообще убрали.
Олег Крылов вышел на бульвар и направился к пустой скамейке. Надо было спокойно все обдумать.
Он провел две встречи, и обе безрезультатно.
Беседовал он нормально, и разговор получился. Но в результате: «Спасибо, нас никто не шантажирует. Спасибо, мы недавно проверяли офис на закладки. Спасибо, мы будем иметь это в виду, мы вам позвоним, сразу же…»
И не было беспокойства в глазах, испуга, раздумий.
В начале очередной беседы Олег вынул из папки заранее заготовленную записку и внимательно прочитал:
«Уважаемый господин Акмеев!
По нашим данным, Ваш офис прослушивается Вашими врагами.
Прошу ничего не говорить и выбрать для срочной беседы удобное для Вас и безусловно безопасное место.
Сотрудник частной сыскной фирмы
Олег К.»Пакет был стандартный для всех клиентов. Утром у Крылова было пять таких обращений. Это — третье. И есть еще два — для Гарика Айрапетова и Евгении Елагиной.
Олег внимательно смотрел, как его записку читает Равиль Акмеев. Олег сидел напротив и пытался уловить реакцию бизнесмена.
Типично татарское лицо, худощавое, выдающиеся скулы, разрез глаз, едва заметная улыбка или, скорее, ухмылка, высокий лоб с залысинами.
Нет, абсолютно никаких изменений в мимике. Каменное лицо.
Акмеев встал и жестом пригласил следовать за собой. Они вышли на лестничную площадку, и Равиль позвонил в соседнюю квартиру. Прежде чем открылась дверь, лицо Акмеева расплылось в очаровательной улыбке:
— Вера Сергеевна! Дорогая вы моя. Редко, очень редко мы с вами встречаемся. А ведь мы добрые соседи. И беспокою я вас опять по делу. Мне вот с молодым человеком поговорить надо, и непременно у вас.
— Проходите, проходите, дорогой. Не надо ли чаю? — засуетилась миловидная старушка.
— Спасибо, Вера Сергеевна. Мы постараемся вас не затруднять. Десять — двадцать минут, и мы вас покинем.
Они разместились в мягких старинных креслах, и Акмеев начал беседу:
— Согласитесь, дорогой «Олег К», что ваша записка нестандартная. Она любого выведет из равновесия. Кто вы? Откуда у вас информация?
— Вы знаете этого человека? — Олег протянул Равилю фотографию Бялкина. — Это телефонист. Он был у вас минимум три раза.
— Да, я платил ему за работу. В прошлом месяце у нас часто барахлили телефоны. И что?
— У нас точные данные, что этот человек поставил у вас, Равиль Махмудович, подслушивающие устройства. Жучки.
Акмеев был невозмутим. Это могло означать либо крепкую волю, вернее, изумительное самообладание, либо то, что это не было для него новостью. Равиль встал и подошел к буфету, открыл его и жестом обратил внимание Олега на яркую батарею бутылок:
— В офисе, понимаете, не держу. А здесь, с разрешения хозяйки, можем пуститься в загул и нарушить наши мусульманские традиции. Вам что предложить, уважаемый «Олег К»? Виски, коньяк? Все отменного качества.
— Коньяк, пожалуйста. Но чуть-чуть. Мне сегодня много работать.
В этот день Олег Крылов выполнил план. Он успел поговорить и с Гариком Айрапетовым, и с Евгенией Елагиной.
Он никак не мог оценить результативность сегодняшних встреч. Казалось бы, никто из пятерых не подтвердил факт шантажа.
Никто, кроме Акмеева. Он, конечно, тоже не сказал «да», но и не сказал «нет». А это скорее означает, что шантаж был. Логично?
Гарик Айрапетов очень суетился. Он сказал: «Нет, никто не шантажировал», но сказал это не два и не три раза, а раз тридцать. Тридцать «нет» за десять минут разговора на лестничной площадке. Это, пожалуй, слишком. И суетился, постоянно искал что-то в карманах, оглядывался на дверь.
Что-то есть, но к делу это не пришьешь.
Елагина начала громко говорить прямо в своем офисе:
— Вы правы, молодой человек. Были у меня жучки. Еще три часа назад были. Четыре штуки. Здесь в столе, там, в шкафу, у секретаря. Но сейчас все чисто. Ошиблись, подлецы. Не у тех поставили. Нас кто только не проверял. Мы чисты перед законом! Мы работаем исключительно в интересах наших вкладчиков.
