Густав Эмар - Новая Бразилия
Этот питомник действительно превосходен. Защищенный со всех сторон высокими горами, он получает через узкую щель между двумя горами живительную струю морского воздуха, постоянно умеряющего чрезвычайный зной этой местности.
Пятьдесят лет тому назад здесь был пыльный песчаный пустырь с маленькими прудочками, изобиловавшими рыбой, а теперь это прекрасный ботанический сад и питомник, которым Рио вправе гордиться. И этой метаморфозой город обязан королю Жоану VI. Особую прелесть придает этому саду двойная колоннада, какой не мог похвастать ни один двор, ни один древний храм; это — предлинная аллея пальм, посаженных в два ряда с каждой стороны, на равном расстоянии друг от друга. Этой аллеей можно положительно залюбоваться: в ней есть что-то чарующее глаз, что-то такое, что невольно влечет к себе.
В Париже, на Елисейских Полях, долгое время стояла прекрасная конная статуя императора дона Педру I. Эта статуя, художественное произведение искусства, стоит теперь на роскошном бронзовом цоколе, украшенном историческими барельефами из времен войны за независимость, на площади Конституции в Рио, среди прекраснейшего сквера, большого и тенистого, со множеством скамеек, на которых сидят и отдыхают по вечерам жители Рио.
Рибейроль, так любивший Бразилию, горько сожалел о том, что Рио не украшают хорошие статуи; особенно ему хотелось видеть здесь статую императора дона Педру I и негра Диаса, одного из самых выдающихся героев Бразилии эпохи войны с Голландией.
«Неужели, — говорил он, — статуя этого человека будет неуместна подле статуи дона Педру I, этого незабвенного героя независимости Бразилии? Конечно, — добавлял он, — не император остался бы недоволен этим. Он, сам герой, любил героев и отважных людей!» — Но Рибейроль забывал, что в ту пору Бразилия была страной рабства; все рабовладельцы и все торговцы неграми вызвали бы по этому случаю если не бунт, то уж, во всяком случае, серьезные беспорядки.
Даже теперь, когда освобождение негров от рабства было вотировано Палатой и, надо сказать, на весьма тяжелых условиях, никто не решился бы предложить такой вещи. Но, тем не менее, я уверен, что рано или поздно его желание осуществится — и статуя Диаса будет красоваться на одной из площадей Рио.
ГЛАВА VIII. По улицам Рио
Рибейроль, по-видимому, очень одобряет Рио за то, что он не расширяется, не обновляется и не прихорашивается на современный лад, как старый Париж, где один за другим бесследно исчезают исторические кварталы, где старый город с каждым годом добавляет себе то сквер, то бульвар.
«Здесь, — говорит Рибейроль, — старые улицы в целости сохранили свой характер, свою первобытную физиономию и даже свое профессиональное название.
Это архивы, помнящие старину и повествующие ее внимательному наблюдателю.
Каждый камень здесь рассказывает свою легенду, и все эти легенды по большей части португальские».
Что же говорит нам, например, улица Золотых дел мастеров — RuadosOurives! Она говорит нам, что было время, когда все эти лавки и магазины, по приговору правительства, были закрыты и запечатаны и сами инструменты отобраны и секвестрированы согласно приказу короля, присланному из Лиссабона. Все одинокие мастера, а также помощники их и подмастерья насильно забраны в солдаты, а семейные лишены куска хлеба, причем малейшее сопротивление этому указу наказывалось наравне с чеканкой фальшивой монеты.
Прекрасная правительственная мера для развития колониальной промышленности и производства!
Но что могло вызвать такое дикое распоряжение? Португальские интересы требовали того, португальские мастера не желали иметь конкурентов; они боялись художественных рисунков и отделки в работе некоторых из туземных мастеров, как например, Валентине да Фонсеки. Монополия, как известно, всегда порождает насилие!
В настоящее время улица Ourives пользуется правом беспрепятственно заниматься своим ремеслом, и все витрины блещут серебряными и золотыми раками, ковчежцами, подсвечниками и паникадилами, дарохранительницами и лампадами, словом, всякой церковной утварью. Впрочем, здесь делают даже и браслеты, аграфы13, диадемы, но Бенвенуто Челлини14 очень редки в RuadosOurives. Швейцарцы, французы и немцы поселились здесь вместе с португальцами и бразильцами. Здесь работают с оптовой продукцией, а все изящное постоянно получают из Парижа.
Каково историческое значение улицы d'Ouvidor («слушатель») — название, вполне согласующееся с физиономией, обычаями и нравами этого квартала или улицы?
С двух часов пополудни и до одиннадцати часов вечера, а часто и за полночь улица эта положительно запружена гуляющими негоциантами, артистами, художниками, депутатами, журналистами, словом, людьми, принадлежащими к высшему кругу общества, которые, прислонясь плечом к притолоке какой-нибудь двери или витрины магазина, стоят и разговаривают оживленными группами. Сплетням и переговорам нет конца; никому нет пощады и помилования: все здесь затронуты и задеты. Тут, на этой улице, создаются и гибнут репутации, слагаются самые злостные и меткие анекдоты, узнаются самые сенсационные новости; здесь негоцианты обделывают и решают свои дела, здесь устанавливается курс биржи и совершаются биржевые операции. Дамы, нарядные и кокетливые, прогуливаются между этими деловыми группами, улыбаясь знакомым и лишь изредка обмениваясь с кем-нибудь несколькими словами.
Трудно сказать, почему все проявляют такое пристрастие к этой улице, которая не имеет даже полутора метров в ширину.
В развлечениях тоже нет недостатка в Рио: здесь есть увеселения и развлечения разного рода. Прежде всего, рояли бренчат и дребезжат с самого рассвета и до поздней ночи, без жалости ко многим сотням ушей, которые страдают от этого. Здесь с музыкой не церемонятся: всякий барабанит и бренчит, как умеет, как хочет и как знает.
Затем, идут религиозные торжества и процессии, коим нет числа и предела. В каждом месяце есть одно, два или даже три таких торжества. Процессия Святого Георгия, Тела Христова, Рождества, Страстной недели, Успения и множество других, в числе коих я отмечу, как нечто совершенно необычайное, процессию казни Иуды Искариота. Процессии эти есть на все дни и числа, на все легенды католиков, а одному Богу известно, как богата всякого рода легендами католическая религия.
Более сотни рабочих дней ежегодно пропадает благодаря этим религиозным празднествам и торжествам.
Негры боготворят зажженные свечи, музыку органа и дым кадильниц, а дети становятся вне себя от восторга при виде сверкающих огней, ракет, римских свечей и петард, а потому и негров, и ребят можно видеть несметными толпами на всех процессиях.
