Зоя Журавлева - Искатель. 1966. Выпуск №6
— Наш любезный хозяин, видимо, ошалел от радости. О прошлом у него сохранились весьма туманные представления!
Баронесса хихикнула, а Вальмоск покраснел и скомкал конец своей речи…
Во время десерта и кофе, которые подавались в голубой гостиной и курительном салоне, гости, разбившись на отдельные группы, оживленно обсуждали этот прощенный долг в семьсот миллионов и замечание Эрма Грунзолла Пятого. Самая большая группа собралась вокруг престарелого Висторма, бывшего полвека назад мэром города. Этот девяностолетний крепыш во всеуслышание разглагольствовал о неудачной торговле бессмертием, на которой Вальмоск когда-то давно вылетел в трубу.
— Я ставлю десять миллионов против одного, что Вальмоску удалось-таки всучить свое идиотское бессмертие какому-нибудь доверчивому простаку-иностранцу! — пищал Висторм, брызгая слюной.
Бессмертие, бессмертие, бессмертие… Кто-то что-то слышал об этом, кто-то где-то читал… Висторму поддакивали, но общее мнение склонялось к тому, что Вальмоск просто получил наследство.
Однако, несмотря на это недоразумение, прием прошел благополучно, если не считать странного эпизода, происшедшего под самый занавес.
Вдруг среди гостей появился новый гость, которого никто не знал. Это был прекрасно сложенный молодой человек, одетый безукоризненно, но поведением своим смутивший очень многих. Дворецкий не докладывал о его приходе. Он явился об руку с хозяином, медленно прошел по всем залам, с нескрываемым любопытством осмотрел присутствующих и, не сказав ни слова, никому не поклонившись, скрылся неизвестно куда.
Когда Вальмоск, проводив странного незнакомца, вернулся к обществу, дамы окружили его и принялись наперебой расспрашивать о «прекрасном немом». Вальмоск пожимал плечами, блистал перстнями, расточал улыбки, но ответа так и не дал.
Лишь Висторму он ответил более или менее правдиво. Бывший мэр оттащил его в сторону и спросил напрямик:
— Это человек, купивший у вас бессмертие, Вальмоск?
Взяв Висторма доверительно под руку, профессор вполголоса ответил:
— Да, старина, это несчастный, который никогда не умрет. Это единственный из людей, который переживет и Землю, и Солнце, и Галактику, и даже самого господа бога!
— Во сколько же это обошлось?
— Мне это обошлось в один ломтик сыра!..
Висторм выпучил глаза и поспешно отошел от Вальмоска.
13
Когда гости разъехались, а слуги, прибрав залы, удалились на покой, Вальмоск спустился в подземелье дома, в комнату, которую он недавно занимал сам и в которой теперь обитали Реджан, Ронги и Флипп. Обновление дома не коснулось этого глубокого подвала. Здесь все было по-прежнему: грязь, запустение и полная тишина.
Реджан сидел на диване, закрыв лицо ладонями. Ронги лежал на своем месте и пристально смотрел на пыльную люстру; Флипп, по своему обыкновению, прятался в темном углу, за кучей тряпья.
Входя в комнату, Вальмоск хлопнул дверью. Люстра чуть заметно дрогнула. Ронги отвел от нее взгляд и посмотрел на хозяина. Реджан даже не пошевелился. Он все еще был в вечернем костюме, в котором недавно приходил поглядеть на гостей Вальмоска. Профессор брезгливо оттолкнул ногой собаку и, схватив Реджана за волосы, резким движением запрокинул его голову. Реджан спокойно глянул на Вальмоска и легким кивком дал понять, что принял его приход к сведению.
Тогда Вальмоск заговорил, старательно двигая губами:
— Дориэль, слушайте меня внимательно. Вы два месяца провели на дне океана, три месяца в недрах земли и добыли за это время сказочные сокровища. Вы вернули мне в сто раз больше, чем я вложил в генератор абсолютного бессмертия! Что вы намерены делать дальше?
Бессмертный внимательно следил за губами старика. Он понял каждое произнесенное им слово. Вынув из кармана блокнот с золотым обрезом и дорогую авторучку, он написал на чистом листе:
— Я не знаю, Вальмоск, чем мне заняться. С вами я рассчитался сторицей, семью обеспечил. Жена и сын живут в собственной вилле и имеют отличный постоянный доход с капитала, который я положил в банк на их имя. У меня были враги, которых я ненавидел и хотел уничтожить. Теперь я могу это сделать, но у меня пропала охота заниматься врагами. Вальмоск, мне все доступно, но мне ничего не нужно! Когда я был на дне океана, мне нравилось там и казалось, что я смогу провести там многие тысячелетия. А в недрах земли, в причудливом кипении огненной лавы, мне даже миллионы лет не представлялись страшными. Но теперь мне и это кажется утомительно однообразным и недостойным внимания.
Вальмоск на это сказал:
— Равнодушие — это единственная болезнь бессмертного. Гоните его от себя, Дориэль! Разнообразие развлечений для вас неисчерпаемо. Вы можете прочесть все книги, написанные людьми, — у вас хватит на это времени. Вы можете осмотреть все культурные сокровищницы мира и даже сделать их своей собственностью! Более того, вы можете сами стать писателем, художником, скульптором — у вас достанет времени развить в себе любой из талантов! Или займитесь науками и станьте самым ученым, самым мудрым из людей. А если вам хочется почестей, славы, неограниченной власти, вам и это вполне доступно. За двести — триста лет вы можете исподволь выдвинуться и сделаться бессменным, вечным правителем! Словом, займитесь чем угодно, только не предавайтесь меланхолии, безразличию, скуке!
Реджан написал:
— Зачем мне все это, Вальмоск? Я чувствую, как во мне угасают желания. Люди не интересуют меня, и заботы людей мне чужды. Вот я сижу и думаю: кто я? Жив я или мертв? Может быть, права Биолия, которая считает меня призраком? Ведь живым принято называть того, кто двигается от рождения к смерти и стремится за это короткое время сделать как можно больше. Я родился, но я никогда не умру, мне не нужно спешить. Значит, меня нельзя считать живым! Только мертвые пребывают в состоянии абсолютного постоянства. Но я и не мертвый! Я хожу среди живых, я двигаюсь, я мыслю, я чувствую, я вижу окружающий мир, я могу совершать поступки и переделывать этот окружающий мир по своему вкусу! Кто же я?.. Вы тоже ничего не знаете! Вы создали бессмертие, но даже отдаленно не представляете себе, что это такое!.. Знаете, Вальмоск, о чем я вспоминаю? Вы, думаете, о прежней жизни, о похождениях под водой и под землей? Нет, я вспоминаю вкус сыра, который съел у вас, прежде чем стать бессмертным. Это было последнее и самое яркое впечатление моей смертной жизни, и оно осталось во мне навсегда, чтобы преследовать меня бесконечно, миллиарды лет. В настоящую минуту я без колебаний отдал бы бессмертие за возможность съесть кусочек сыру!.. Молчите, ваш генератор несовершенен! Давая бессмертие, он должен одновременно убивать память о прошлом, то есть вынимать из человека его человеческую сущность… Впрочем, теперь уже все равно. Для себя, Вальмоск, я ничего не хочу, но для вас я мог бы еще кое-что сделать. Меня удивляет и забавляет ваша жадность и ваша страсть к обыкновенной жизни, которой у вас осталось не более десяти — пятнадцати лет. Вам нужны богатства, власть, слава? Хотите, я отберу у Эрма Грунзолла Пятого его идиотские миллиарды и отдам их вам?
